Планета Гиганда

[Eglenn]

- На новые вообще-то обучать надо будет, - добавила Зарра. - Мои выходили на Камео. Там есть пригодные для нас системы. И заводы на те системы, конечно же, тоже. Но все равно, Ирг, не надо строить иллюзий: чем мы с ними могли бы расплатиться всерьез, не представляю. Все равно это на амаррском буфере будет. Они на амарр сильно почему-то завязаны, видно...
- Это что ж за земли такие будут - Камео? - с интересом спросил Ирмата. - Не слыхал.
- В небе, - пояснила Зарра. - Планета такая. Ну, у вас же тут ходила книжка, помню, про учение Гнука... детишки слушать любили...

- Это хорошо, конечно, Заренька, - вздохнул Ирмата, - да ты же понимаешь. Будут людей по прежнему в землю вгонять, как червей, хоть вашу лодку запряги, сильно лучше не станет. Воля нужна. Как это ваши говорили... - он приостановился, вспоминая. - Права чтобы были как у людей, а не как у коня, всю жизнь пашет, пашет, пока сам падет или на бойню сведут да кончат беднягу.

Ирг негромко фыркнул.
- Прав у вас, Ирмата, вполне достаточно. Вам и не снилось, какие у вас права есть.

- Есть, да не влезть, - хмыкнул "пророк". - В землю ложиться - вот наше главное право. Других не проведали.

- Вот то-то, что не проведали. По закону крестьянин в Империи человек уважаемый. Самого государя кормит, под ним ходит. Да только кто ж тот закон учит?

- А положение, приравнивающее к подлежащей каре вине любое возражение властям, вне зависимости от ситуации? - спросила Зарра. - Видите ли, Ирг, оно составлено таким образом, что под него подвести можно все, что угодно. И подводят. А уж с применением силы... За то по этому положению петля, ну, в лучшем случае - каторга. А применение силы - это, например, при тебе бьют беременную женщину, а ты руку перехватил.

- Так это положение на всех распространяется, - пожал плечами Ирг. - Думаете, его специально для крестьян придумали? Даже на того же Брасса. Перед Императором все равны.

- На всех? - снова хмыкнул Ирмата. - Не видали мы такого. У "всех" рука руку моет. Начальство само себя не засудит. Кто всех далее от Владетеля, тот и виновен во всем.

- А это уже другой вопрос - насколько те права исполняются... исполняются они из рук вон плохо.

- Ну хоть утешенье будет, что Баррис хоть на сколько в каторгу сходит. Да там не засидится, дерьмо - оно не тонет...

- В самом деле, Ирг, - негромко, чтобы, не дай бог, не услыхал кто со стороны, сказала Зарра, - ведь по закону максимум, чего можно добиться - не петля, так каторга пожизненно, и что конторские тоже станут виновны, что-нибудь получат. Баррис, тот уже отвертится. И то еще не факт, что им, - она кивнула на Ирмату, - не петля, потому что не то что силой противление, а и оружие захватили, с оружием бы и стоять готовились.

- Не отвертятся. Пойдут они дружным рядком, в одной колодке, все зачинщики - и из крестьян, и из чиновников. Но своих мы вытащим, а Барриса пусть свои тащат, если он им так дорог. В чём я вообще-то сомневаюсь. И что его в бараке тайком не прибьют.

- Отдельно посадят, - убежденно сказал Ирмата. - Подмажет, да и отдельно будет сидеть, да еще есть-пить свое из дому да на серебре. Знаем, видали.

- Вот и отлично. Будет повод и тюремную систему перетряхнуть заодно.

[Eglenn]

- Ишь, а любопытно посмотреть бы было, да, то правда... - он перевел взгляд на гудящую поодаль толпу. - Вот что, милые. Солнце клонится, надо засветло обдумать с мужиками, кому идти. Втихую соберу кто поразумнее да языком болтать не станет. А вы смотрите, не говорите никому пока, зачем да куда, чтоб не напугать. Вы обратно-то как, тоже на лодке моторной поедете? Ночь уж будет, в темноте-то?
- Да, мы на лодке уедем. Сейчас летающая лодка прилетит - конторских да солдат забрать. Но мы к ней подходить не будем.

- Смысл нам тогда на моторке снова мучиться, - заметила Зарра. - "Кормчий"-то с береговыми заночует да утром доберется. А вот к "летающей лодке" надо народ подготовить. Объявить надо, чтоб знали, что увидят. А то такое иной раз бывает, что с перепугу кого-нибудь задавят... Давайте так: Ирмата, ты прежде как к мужикам идти, передай, что Зарра-лекарка хочет народу слово передать, что я через рупор говорить буду, громко, кто далеко, тоже слышно будет, чтоб не удивлялись. Пусть вначале по толпе передадут.

Ирг немного нахмурился, но спорить не стал. По его мнению, следовало или изначально прилететь на шаттле и в доспехах, или уйти так же, как пришли.

По толпе, от одного к другому, полетело пересказом, что сейчас будет говорить Заря-лекарка, что говорить будет громко, у ней рупор особый, чтоб ждали, слушали. Перед домом-бараком Ирматы народу прихлынуло: придвинулись, выглядывали из-за плеч и Зарру, и спутника ее, и пророка. Гудели.
Говорила Зарра по-местному, просто и ясно, и голос ее, усиленный трансляцией, слышен был далеко за пределами небольшого круга, который видел их троих напрямую.

- Это я говорю, Заррина-лекарка, что у вас пятый год тому была с друзьями, столовые делали. Не дивитесь, что громко-далеко, это рупор такой, чтоб всем слышно было. Что сказать-то хочу. Не просто так мы пришли к вам сейчас, а от тех, кого народ золотыми ангелами называет. Не всех нас тогда, пять лет тому, разогнали, а как узнали "ангелы", что народ у нас бедствует, а мы кормиться помогали - дали нам летучие лодки свои, и пищи наготовили запасы, чтоб мы помогать могли снова. Но был нам наказ твердый, с начальством ссор не заводить, если ж где начальство бесчинствует, владетелю нести про это, и разбираться по закону. Вот сейчас узнали мы, что у вас беда, явились посмотреть да все проведать, что к чему. И с Ирматой-пророком надумали вот что. Заберем мы от вас начальство зверское, которое вы держите, конторщиков, на разбирательство, и к вам уж не вернутся они вновь править. И позвали мы уже друзей моих, кто из вас, может, их видел тогда, помнит - кто со мною столовые делал. Вы им расскажите, какие беды у вас, и они помогут вам выправить. Что голод, мы сделаем пищу; что хворь, мы лекарей пришлем хороших, чтобы вылечить; что дров нет, решим, чтоб можно было лесу взять; что дома поправить иль построиться снова, да баню сделать, разберем вместе, как что для лучшего устройства придумать.
И расскажете тогда, как тут всё было, как несправедливости с вами чинили и что начальство вредные Владетелю дела делало - всё поведайте. Мы уж теперь не дадим повернуть, чтоб вы ни за что виновны оказались. Все по-честному будет.
На это нам от Владетеля добро, и чтоб не притесняли вас вперед, на это тоже, и чтобы подумать, как сделать, чтоб жилось вам вольнее взаправду.

Только Зарра перевела дыхание - по толпе полетели голоса, не расслышать было даже, что к чему в этом гуде - но многие лица просветлели.
- Когда? - крикнул кто-то погромче прочих, и загудело вокруг: - Когда то будет-то, Заррина? Скоро ли?

Зарра подняла руку, призывая к тишине.
- Да вот уж к тому и веду.Что ждать да тянуть. Лодку летучую сейчас уж позвали мы, чтоб наши готовились. На этой лодке конторских от вас увезем. А как свет завтра, вернемся, да с утра на ней друзья мои будут. На то и говорю вам про лодку, чтоб не напугались вы, как увидите. Она большая, золотом горит, да вы того не бойтесь.

Снова шум прошел по толпе - признать себя трусом никому не хотелось.
- Чего обижаешь, Заррина, или мы пугливые какие! Не детишки малые! Ничего, не напугаемся! давай свою лодку!

- Вон будет, - Зарра показала рукой. - С заката, от солнца.

Она тихо сказала в коммуникатор, связавшись с группой, бывшей в ожидании:
- Давайте на точку, только заходите от заката, чтобы вы как бы из солнца клонящегося появились.

Вначале издалека пришел гул, низкий, нарастающий - обычный звук, сопровождавший движение аппаратов в атмосфере. Кто-то крикнул:
- Что это? Гром никак? Небо-то ясное...

- Это лодка так шумит, летит в воздухе, - ответила громко Зарра.

Замерли, слушая, вытягивали шеи, глядя на закат через головы друг друга, взбирались кто повыше.
Золотая "чечевица" выплыла как бы из солнца, казалось, отделилась от него, обрела форму, в золоте заката - окаймленная лучами, темное золото на светлом; несколько секунд - и "лодка" стала огромной, нависла над местностью, над толпой, над людьми, задравшими головы. Умерился гул.
Кто-то все же попадал на колени, особенно женщины, кто-то застыл, глядя на диковинное зрелище, кто-то дернулся бежать, да в толпе теснота, зажали, осадили; а горящая золотом "лодка", летучий золотой дворец, опустилась, где было пустынее, повисла, не касаясь земли. Раскрылся люк, и в нем появился парень, одетый в местное, по-городскому. Состав для этой группы подбирали не случайно - подобрали тех нескольких, кто уже бывал тут раньше, кого местные помнили.
- Здравствовать вам, люди добрые! Не пугайтесь нас, мы с добром пришли!

Несколько секунд висела напряженная тишина, а потом взорвалась - все перемешалось: радостные крики, рыдания женщин, приветствия.
В поднявшейся суматохе и сутолоке всем стало не до Зарры с Иргом - внимание перехватили "золотые", которые оказались не только загадочными золотыми, но еще и теми самыми, которых помнили. Может быть, иначе барьер страха оказался бы слишком силен, а так... все глаза устремлены были только на "лодку".

В этом гомоне прошло еще с полчаса, солнце уже приближалось к горизонту, когда вновь появился Ирмата , уже не один. Кроме него, было пятеро - разного возраста, разного вида, все - привычно грязные, все - в одежде, которую не назовешь иначе как лохмотьями... И все же непохожи друг на друга.
Только недоверие в настороженных взглядах - одинаково.
- Порешили мы так, начальник, что мы будем, - глядя на Ирга, заговорил один из них, с густыми волосами, кажущийся не то чтобы стариком, но пожилым, из-за седоватой уже бороды. - Потому у кого семья, мы допустить не можем на такое дело. А мы уж как-нибудь.

- Правильный выбор, - кивнул алаец. - Зарра, что у вас? Нашли следователя?

При виде "делегации" сидевшая на лавке у стены Зарра поднялась, всматриваясь в пришедших.
- Ну да, - ответила она, - пока мы тут то-сё, наши разузнали, что за следователя они поминали, у начальства его репутация как раз средняя, видимо, поскольку сладить не давался, а у местных хорошая.

- Только дело такое... - пожилой "зачинщик" замялся, переводя взгляд с Зарры на Ирга и обратно, остановился наконец на Ирге. - Начальник, как перед богом клянись, что правду сдержишь. Никого не сгубишь тут по следствию. Клянись, какой святыней веришь, тем клянись.

- В какую верю, значит... Разумом своим клянусь - сам никого не трону и другим против закона не позволю. А по закону - что смогу, то сделаю.

- Глянь-ка, разумом!... - это был еще один, сильно моложе прочих, наверное, сверстник Ирга - парень еще без всякой растительности на лице, с грубоватыми чертами, тощий, как жердь. В темных глубоких глазах - удивление. - Что за вера такая, разумом клясться?..

- Вера седьмой бригады координации и радиоразведки Герцогства Алайского - Небесных Спрутов, - на пару секунд с Ирга слетела вся напускная серьёзность. Он задиристо и молодцевато посмотрел на ровесника - дескать, знай наших. Потом снова стал серьёзным. - Мой наставник меня так учил - не верь в бога - у него свои планы. Не верь в начальников - у них свои планы. Не верь учителю - у меня свои планы. Не верь друзьям - у них свои планы. Не верь женщинам - у них свои планы. Верь только в свою голову, парень - только там твои планы. И только от тебя зависит, какие они будут.

- Ну это ясно так, кто с головою дружит, - пробормотал парень, и вдруг словно осознал. На его лице отразилось вначале недоумение, а потом изумление - куда там "лодка" - тень враждебности, непонимания, сомнение... - Герцогства?... как так это? ты ж вроде по-нашему?..

- Вот то-то я смотрю, вроде наш, да не наш, - заговорил Ирмата, вглядываясь в Ирга уже по-новому. - Вот оно куда вышло! Так ты, стало быть, вон откуда... Дааа...

Запереглядывались, волнение прошло по лицам, но вслух зароптать, видно, не решились. Молодой начальник - не просто молодой, а еще и алаец! Ведь враг же! Что ж это будет? что делается?..
- А другой по своей голове - вот, - показал край своей "рванины", подранный и ветхий, разлезшийся в дыру. - Одни холода лишь прошли, все сгнило. Разумный тоже хозяйственник где-то был, страсть. У каждого-то разумение свое. Что одному разум, другому смерть.Разум - то разум, а вера - то вера. Вера по душе, понимаешь? Чтоб по совести, по жалости. Спруты... Ишь. Да как же так? Тебе-то что до наших, чтоб жалеть их? Да как же то выходит, ты своим предатель, что ли?

- Я всем предатель, - кивнул невозмутимо Ирг. - Меня столько народу прибить мечтает - ты столько и не видел наверно в жизни, парень. И в Герцогстве, и тут у вас, и там, на небе... Но пока моя голова меня выручает.

Зарра вмешалась в этот разговор:
- Ладно вам выяснять, кто предатели, война-то кончилась, сами ж все хотели, чтоб с войной покончить. Надо этих засветло забрать, конторских. Только вот куда их забравши деть? Жилища-то у них тут были. Думаю, в ближайшем городе в конторе высадить, пусть их там устроят.

- Отвезём в райцентр, к губернатору. Пусть решает, куда их определить.

- Можно, - согласилась Зарра.

- А нас куда сунут? - спросил один из "зачинщиков". - В тюрьму, как всегда с нашим братом?

- Да, но не сейчас, а утром. Вы после ухода конторских своими делами займитесь... а утром и подбросим.

- Делов-то в темноте, - пробормотал молодой парень.

- Не надо их в тюрьму, - возразила Зарра. - Ну за что людей мучить? Им там охранцы местные такую справедливость устроят, лишь только мы уйдем, что мало не покажется. В райцентре же и сунуть, но "под домашний арест" куда-нибудь в казенных помещениях. Потом ведь, когда расследование начнется, все будет здесь же, в райцентре, но пока то да сё, несколько дней самое малое пройдет. За что им в аду этом быть, который тюрьма?

- Я же вас просил подобрать таких, которые не устроят...

- Я не могу этого гарантировать в отношении тех, кто в тюрьме служит, пока начальство смотрит, все будет, как начальство хочет, да начальство в тюрьму приезжает - в кабинете сидит, а эти будут - по каменным мешкам, поскольку полагается так для тех, кто зачинщики - даже не в общей камере держать, а по отдельности каждого, в одиночках, чтоб агитацию вести не могли, и чтоб меж собой говорить не могли. А тараканам да вшам вы тоже приказать сможете? А воздух смрадный, мертвый да больной, заразный, где полтюрьмы в чахотке, тоже проясните? А холод, как в могиле, тоже? И не при чем тут следователь: что он может сделать, если по содержанию казенных заведений ничего иного не положено. Нет, Ирг, - закончила Зарра, - под охраной им быть - то понятно, но как раз вот с утра тот следователь и скажет, где можно поместить, чтоб по-человечески. Устроим.

- Ну, значит, утром и вывезем.

Зарра прислушалась к своим данным - фоновому каналу связи, что работал между нею и остальными. Золотой шаттл плавно двинулся по направлению к конторским зданиям поближе, насколько позволяла форма площади. Обманчиво казался невесомым. Многочисленная ребятня сбежалась к "лодке" , похоже, со всей округи, осмелели, прыгали, как воробьи, старались достать до золотого днища, нависавшего в нескольких метрах от земли.
- Пора, наших как раз сейчас провожать будут, конторских забирать.

[Eglenn]

Конторских забирали почти в тишине. Их оказалось не так много - человек тридцать вместе с "ихними бабами", хотя большинство, оказалось, были тут без жен.
Да, эти не голодали. Другие лица, все другое - и одежда другая, и лица плотные, у многих мясистые, как сказали бы на Земле, с "избыточным весом" - такие вполне удовлетворяли представлениям солидности, к которым подгонял себя Ирг.
И с первого же взгляда сделалось ясно, что не так-то просто будет провести разбирательство миром.
- Ссучьи дети, - выцедил один из конторских, плотный, с залихватскими усами, с волосами, прилизанными как будто каким-то маслом, и это были первые слова, им произнесенные . Даже на золотой шаттл не смотрел особо, смотрел на "сучьих детей". - Ну попомните, как бунтовать да шалить, свету не взвидите, все проклянете, будет вам воля от губернатора...

Завидев Ирга, низко поклонился, растянув губы в улыбке, сразу напомнив недавнего придворного служителя - именно Иргу, выделил его мигом из прочих "провожатых":
- Благодарность нашу позвольте принести вам, господин, не вы бы, конец бы всем служителям честным, не выйти б нам уже отсюда.

- Это уж точно, - насмешливо фыркнул Ирг. - Залезайте давайте - ужо у губернатора вам расскажут, как дела вести надо...

С опаской приблизились к шаттлу, как будто тот был был нереальным, мог то ли взорваться, то ли раствориться в воздухе в любой момент. И вместе с тем что-то такое было в повадке, как будто хотели показать: нам нипочем, мы люди образованные, дело понимающие, технику знаем... Внутрь рискнул, однако, только вслед за Иргом. Остальные его конторские товарищи , коль скоро этот уже начал, не мешались, только глядели как-то скукоженно, не зная, радоваться или страшиться.

- Да вы кто будете сам, господин, позвольте проявить интересованность?

- Ирг Торч, Небесный Спрут. Младший адьютант по особым поручениям господина барона Лугга. Слыхали о таком?

- О, еще бы. Еще бы не слыхать. Как же. Позвольте представиться: Мооррата Кирч, управляющий здешний. Господин барон, стало быть, в интересованность тут входит?..

С лица улыбка не сходила, а глаза настороженные, ждущие подвоха, как будто высматривал - в какую сторону вести. Локаторы из тайного укрытия, а не глаза.
- Ну да. Послал нас посмотреть, что здесь творится и как вы до бардака такого дошли. Мало того - я вам скажу, Его Величество тоже интересуется.

- Оооо... вот даже как? - управляющий как будто даже присел, настолько стал меньше сразу, то ли ссутулился, то ли скукожился, весь вздернулся плечами, как будто хотел спрятаться.

- Вот даже как. Так что вы думайте, господин Кирч, хорошенько думайте, пока летим. Что губернатору говорить будете и следователям. Врать не советую - тридцать штук свидетелей, хоть один да ляпнет чего невпопад.

- Как можно, господин Торч, как можно врать, что вы, за кого вы меня принимаете! Сколько при мне было, все одну правду скажут: народишко тут злобный, каторжный, взвалили мы на плечи эту ношу, уж как трудились, да разве ж понимают эти, да не вы бы, не видать бы нам и света больше, зарыли б нас может и вовсе живьем, у этих разбойников станется, не пожалели бы.

Ирг понимающе кивал, внутренне хихикая.
- Ну да, не повезло вам, понятное дело... у всех народец нормальный, работящий, а вам сплошь злобные да ленивые достались... понимаю, бывает... и губернатор конечно поймёт, как не понять... оно ж дело такое...

- Седьмым годом тому управляющего убили тут, - понизив голос, сообщил доверительно Моората. Упоминание губернатора у него особого озноба, кажется, не вызвало, может, знаком был или родственник какой. - Да как убили. В траншею столкнули да зарыли живьем. Потом лишь разобрались, куда запропал, да узнали. Разбойники, сударь, не то что понятия, никакого добра у них нет, и нас ведь так же спровадить хотели, да переговаривались, не скрывали даже. Отчаянный народец, злой.

- Ужасы-то какие, господи, - поморщился Ирг. - Как вы выдержали эти годы-то?

- Кабы мы сами знали, как святые помогали, должно быть, да куда же денешься, поставили, надо долг исполнять...
Управляющий замолчал, как отрезало, и чуть не упал, ухватившись за Ирмату судорожным движением -потому что в этот момент в пассажирском отсеке распахнулся обычный для местных полетов внешний обзор, и одновременно с этим шаттл поднялся в воздух, ложась на курс к городу - уж конечно, программа не предусматривала "щадящего режима", и, хотя даже воздух не шелохнулся - выглядело все это для первого раза, возможно, шокирующе. Управец глядел расширенными глазами вокруг, на открывшееся с высоты вновь закатное солнце, на темный простор разлива внизу, стоял, как будто стоять разучился, на подогнутых трясущихся коленях.
- Ох, пппророки святые... - едва выговорил. Зубы у него стучали, слова получились с заиканием.

Ирг замолчал, давая спасённым полюбоваться видом.
Шаттл шел неспешно, можно сказать - медленно, но все равно картина земли внизу летела с такой скоростью, что долгого пути не получалось - светящийся огоньками городок возник вдали , как маленькое созвездие на земле, и вот уже внизу, под ними, домишки, домишки, на взгляд "небесных" - та же деревня, только больше гораздо; вот площадь в центре, вокруг нее пятиэтажные дома - большие, роскошные на здешний лад, добротные в сравнении с прочими; фонари светились перед некоторыми - даже электрические, что было признаком большого благосостояния.
- Быстро-то как, кто б подумал... - выговорил управляющий. Впервые в его интонациях появилось что-то человеческое, видимо, потрясение оказалось слишком сильным.

- Не так уж быстро. Всего в два раза быстрее бомбовоза с полной загрузкой. А на Дойском авиационном к концу войны построили истребитель, который с этим шаттлом наравне идти может.

Управлящий перевел расширенные зрачки на Ирга, только когда шаттл завис вновь у самой земли.
- Страх-то... И вы везде... вы всегда... вот так?.. по воздуху, если куда надо?...

- Ну, иногда и местным транспортом... Но чаще да. По воздуху или в космосе...

- В космосе? Это как же?.. Это что такое будет?...

Слово, похоже, оказалось для "управца" новым.
- Высоко-высоко в небе. Там, где воздух кончается, совсем пусто.

- Да разве ж кончается где?... - недоуменно выговорил "управец", подняв голову наверх - туда, где частично оставался раскрытый обзор, и были видны начавшие зажигаться звезды.

- Ну вы, ребята, совсем темнота. Как только экзамены на чин сдали? Аль доплатили кому? Ежели не посадят - бегом за учебники, нынче без естествознания никуда. Кончается, и быстро очень - на высоте сто миль уже дышать нечем совсем. Ни птица, ни самолёт, ни дирижабль туда не дотянут. Только вот такие вот ракеты, - он постучал по переборке шаттла.

И всё - ушел человек куда-то вглубь, или растворился, не укрепившись, вновь лицо затянуло маской приличия - или притворства.
- Известное дело, где нам равняться с столичными, тянем, как можем, и рады бы, да все бы учиться, да учиться, работать бы кому... Как благодарить-то вас, господин Торч, и не знаю, мы люди слабые, низкие, без вас бы пропали совсем.

- Меня благодарить не надо. Я человек тоже маленький - что господин барон поручил, то и делаю. Вы главное о себе позаботьтесь...

- Уж как смогу, уж как смогу... Спасли вы нас от смерти, и благодарили бы до скончания жизни, да что мы можем вам, при вашей-то могучести.

[Eglenn]

Возвращаться пришлось через базу - по причине крайне прозаической: во время визита к крестьянам, несмотря на предосторожности, и Зарра, и Ирг успели нахвататься мелкой живности, которую нужно было выводить. Вывести-то было несложно, достаточно вымыться, но подходящие средства в изобилии имелись только в Ирвине - в своей каюте на посе Зарра их не оставляла.
Очевидно, и "зачинщикам" было не миновать дезинфекции, хотя бы уже потому, что вынужденное соседство с мелочью не вдохновляло и самих сельчан, даром что притерпелись, от невозможности избавиться.
Ближе к местному утру выяснилось, где получится содержать новоявленных арестантов. Оказывается, в Миване, в конторах судебного ведомства, были такие помещения - для тех, кого с простонародьем вроде не посадишь, но под замком держать надо. Правда, сразу же встал вопрос: за чей счет содержать? Конечно, выделить денег было всегда можно - но Зарра отказалась деньги те давать сверх нормы, объяснила Иргу: если дать больше, от этого арестантам лучше не будет. Просто денежки хитрым образом уйдут по карманам, и докопаться будет очень тяжело, поскольку формально все может быть прекрасно. Ну просто все такое дорогое, да. И харчи, и вообще жизнь у нас дорогая, аж жуть, времена такие... А что вон там дешевле в пять раз?.. ну, про это господа со стороны и не узнают...
В итоге заррины ребята устраивали все сами, а поскольку виноватыми "зачинщиков" никто не считал - место заключения получилось таким, что не только крестьянам, а и конторским служащим - курортом показалось бы.
В селе же со следующего утра началась полноценная работа. Делом занималась уже не сама Зарра, она лишь следила.
Один из казенных домов, что подходил, выделили под больницу. Несколько человек, здешних врачей, прошедших обучение по работе с "внешней" медицинской техникой, благо что сами обучающие материалы были подготовлены еще со времен катастрофы у скаа - занимались медчастью. Фактически это делалось по схеме "полевого госпиталя" - привезли не только лекарства и технику, но и все прочее, начиная от складных коек, поскольку уже давно знали - в местных условиях часто бывает полнейшая голь, отсутствие самого необходимого.
Устроили склад для хранения запасов пищи, благо что местные еще с прошлых лет умели и сами организовывать "столовки", объяснять с нуля не приходилось.
Начали смотреть и говорить с сельчанами, где устроить хорошую новую баню и как завести прачечную, чтоб не зарасти снова грязью. Привезли комплекты одежды - одежды местной, из той, что полагалась "по норме", но не из гнилого сукна, а добротную. Прикидывали, как с жильем устроить по-хорошему, где что достроить, где починить, да чем починить, да где вывести кусачую мелочь, а где и чинить безнадежно, возвести заново проще, допустят лес взять - чего же там, сами все и выстроят, не безрукие.
Со стороны смотреть - суета и суета, но безумная, почти до неверия радость на лицах, суматоха, десятки людей пошли, побежали обратно в окрестные села с радостной вестью, а там уже видели шаттлы - когда оттуда вывозили местных конторских; теперь же заррины группы решили дождаться, пока сельчане принесут весть сами, да расскажут своим - это заняло бы еще сутки - велели передать, что будущим днем прилетят и туда.

За суматохой как-то скрылось, что шестерых зачинщиков забрали, верней, не то чтоб скрылось, но ведь если все такое, то значит, и правда заступятся, вину не возведут, да может, зачинщики-то, да Ирмата, все и расскажут взаправду, как все было и сошлось к чему, что нет таких законов, чтоб людей вымаривать...

Воля там, не воля - понимали все, что от добра добра не ищут.
- Подавили бунт, нечего сказать, - сказала Зарра, наблюдая всю эту картину на экране. -Я тут хитрость одну для Владетеля придумала, хотя Ланг узнает - будет осуждать и ругаться.
- Какую же?
- Да я подумала, может, и Владетель все же человек и ему будет приятно?.. Вот... сейчас.
Зарра сменила изображение. На экране пошла подборка записей, где сельчане на все лады хвалили Владетеля, наконец-то заступившегося за своих верных трудяг.
- Мы же подавали всё, как сделанное с милости Императора. Может, проникнется, увидев да услышав?.. Хвалы-то ведь искренние, не то, что у него при дворе - льстивые, привычные и славословные. Довольно трогательно, по-моему.
Юноша от души рассмеялся.
- Знаете, вполне может и сработать... Отличать искреннюю благодарность от лести он умеет, я лично проверял. А вот такой штуки, как информационный фильтр, может и не знать...
- Тут ведь что главное... Ему-то ведь это не стоит ни гроша - казне, в смысле.

- Верно. А эффект прекрасный. Обещали обнулить минус, а сами по факту перевели его в плюс.

- Там есть и те, кто его ненавидит. Кто понимает, что ему наплевать. Но ненавидеть лучше, когда желудок с голоду сводит, а при сытости уже как-то не так, да и показывать таких мы не будем.

- Прекрасно, Зарра. Очень грамотно сделано. Не хотите ко мне в штаб перейти, в отдел пропаганды? - он подмигнул девушке.

- Пропаганда с небес хорошо не ведется, - серьезно сказала Зарра. - Пропагандисты у нас все - в штаб не поместимся. Еще вот что, насчет школ. Надо бы детям красивые книжки-буквари раздавать, пока со школами то да сё. Для многих там книжка - большая диковинка, почти мечта, да она ведь денег стоит, а с деньгами там трудно. Иной раз родители и купили бы, как получается выбраться в город, да не на что. Но тут мы и сами справимся... А вот что было бы именно от вас хорошо... Вам бы поговорить с тем следователем, что будет заниматься "зачинщиками". Может быть, в виде барона Луггса, а не адьютанта...
- Думаете, ему стоит знать, что этим делом "с самого верха" интересуются? Вопросы от адьютанта как-то естественнее... и напрягают меньше.

Зарра помялась.
- Может быть, и так... даже не знаю. Адьютантом, пожалуй, доверительней, честнее будет. Но если через адьютанта, то все равно по воле барона и так, что барон знает и адьютанта специально послал.

- Ну это само собой. Уже ясно, что я тут не по своей воле шастаю. Слишком часто своей реальной физиономией внизу мелькать не стоит - но конкретно в этом деле засвечусь.

- Там в канцелярии будут дежурить наши сменщики, для связи, но, может, вам лучше самому слетать, познакомиться. Интересный человек этот следователь, мы о нем справки наводили.

- И чем он вас так заинтересовал? Только не говорите, что своей честностью. Я знаю ваше предубеждение против госаппарата, но честных следователей всё же немало в стране.

- Ну, справки мы наводили просто для общих сведений, - пояснила Зарра. - В стране, конечно, немало честных людей. А вот в проблемных областях - не уживаются. Кто земли в "сложные" превращает? Люди и превращают. Образуется такая, знаете... как в космосе, показывают, бывают черные дыры, так и тут - "дыра" районного масштаба... Он там фактически в ссылке. Не такая ссылка, как наших на каторгу ссылали, а просто запрет бывать в столице с предписанием жить только в определенной области...
- Так, это уже интереснее. И за что же его?

- Мы сами удивились. В документах - сумбур. "Высочайшей резолюцией, за распространение вредных и ложных слухов, порочащих властей, что есть преступление, нетерпимое законами...", и прочая вода.Стали искать. По документам поднять что-либо оказалось трудно, но это обычная путаница. А вот через людей разузнали. Что там было в самом начале, понять трудно. Может, не поклонился кому-то, или поклонился не так, взглянул не так... бывает. Он прежде в столице служил. Был там, оказывается, такой громкий случай... в газетах даже писали. Ограбления участились, а одно из них было особенно дерзким, среди бела дня, и все о нем говорили, везде обсуждали, во всех департаментах - знаете, все любят "о горяченьком" поговорить. А потом кто-то подал на высочайшее имя докладную записку с пасквилем, что-де такой господин и такой господин порочили честное имя властей за обедом, что-де не от дурных нравов иные разбойники воруют, а дурные нравы усиляются общим положением... Владетель , конечно, не стал разбираться, а чиркнул, как обычно - наказать и сослать. Ну и сослали.

- Ясно... знакомая история. Моего папашу в своё время почти так же убрали...

- Вот.... И сослали, я думаю, не просто так, не просто вдаль, а нарочно в такое место...
в "черную дыру". Впрочем, он вроде бы ужился поневоле - потому что наверх лезть не стал, а ведь чиновники в провинциях всегда любят новых людей, особенно из столицы - скуку развеять. Начальству он старался быть незаметен, а занимался местными делами, насколько мы успели посмотреть - компенсировать бардак, не доводить до полных уже... "земляных яблок", - Зарра скептически фыркнула. - За то его сельчане и знают. А сейчас дело громкое, он на вид выйдет. Надо ему дать понять, как дело вести.
- Вы с ним лично знакомы или только по отзывам?

- Лично пока не знакома, вернее, только так, представлены были друг другу, не более.

- Тогда я его самостоятельно навещу. Вы пока своим отделом займитесь, а то как бы он без вас от рук не отбился.

- Да ну, что вы! - Зарра улыбнулась. - Во-первых, у меня активные линзы, - она коснулась века, - и все идет с общей инфосистемы. Во-вторых, плох тот начальник, без которого все мигом развалится. А в третьих, через полчаса грузовик пойдет на базу, я с ним снова спускаюсь.

[Eglenn]

Поскольку пролёты амаррских шаттлов всё ещё вызывали нездоровый ажиотаж, а пешком идти слишком несолидно, Ирг выбрал компромиссный вариант - личный бронированный автомобиль. Сразу видно, что приехали солидные люди... но не ангелы с небес.
К счастью, по крайней мере одна из дорог поддерживалась в исправном состоянии круглый год, даже по весенней распутице - специально для подобных случаев. Местные чиновники, всего скорее, предпочли бы быть отрезанными от "большой земли" - без начальства спокойнее. Если б Ирг попробовал проехать в автомобиле по неначальственным дорогам - пришлось бы скоро возмечтать о бронеходе.
Встречали его перед зданием канцелярии Департамента Государственных Имуществ, зданием по местным меркам весьма неплохим. Встреча живо напомнила манеры гофмейстера двора - те же поклоны, любезная учтивость на всех лицах, а за этим - страх. Начальник канцелярии оказался мужчиной толстым, солидным, весомым, но при виде Ирга стал как будто меньше. Шутка ли - с таких верхов приехали!...


- Я тут с неофициальным визитом, - пояснил Торч. - Мне нужно без свидетелей поговорить с господином Геззаном. Дело в его компетенции, небольшое, но важное. В столице в результатах сильно заинтересованы.

- Как же, как же, понимаем, - заговорил быстро, как будто торопясь начальник. Голос у него был какой-то маслянистый, похоже, от старания учтивости. - Все на службе, все усердствуют... Извольте проследовать, вас проводят, всё в наилучшем виде...

Господин Геззан помещался в одном из кабинетов в глубине здания, и оказался человеком лет тридцати, по внешности ничего особенного не являвшим, только взгляд выделял - твердый взгляд. Пожалуй, товарищи-курсанты Ирга могли бы принять его за военного - по этому именно взгляду.
При виде открывшейся двери он встал из-за стола и коротко поклонился, глядя на Ирга, как бы оценивая и ожидая.

Торч отсалютовал ему по-алайски - сейчас не было необходимости скрывать ни свою личность, ни манеры.
- Будьте здравы, господин следователь. Я от Империи Амарр.
О получении Гигандой независимости объявлено публично ещё не было. Не успели. Слишком много хлопот свалилось сразу. Да и как это подать - день и ночь аналитики просчитывали возможные реакции. А он тут... вшей гоняет.

Несколько секунд господин Геззан смотрел на Ирга, как бы оценивая, потом улыбнулся.
- Здравствуйте, господин Торч. Садитесь, прошу вас, - он указал на одно из кресел (вернее, стульев) для посетителей, сам вышел из-за стола. - Как добрались? По нашим-то дорогам...

- По сравнению с Герцогством - ваши магистрали просто сказка. Вдали от столицы, конечно, запущено... но они хотя бы есть, как явление. У меня на родине и такие дороги - редкость.
Ирг опустился в кресло.

- Не приходилось там бывать... - Геззан тоже сел напротив. - С чем пожаловали, господин начальник?
Произнес он это так, что фраза прозвучала чуть иронично, что называется, без "приличествующего подобострастия".

- Империя Амарр и Император Каргона заинтересованы в одном из дел, которое вы сейчас рассматриваете... о мятеже в вашей провинции.

Геззан кивнул.
- Ваши коллеги проявили такое внимание к "зачинщикам", что о "золотых ангелах" уже весь город говорит. Здесь все как на ладони, город маленький... Так значит, и Император?..

- Да. Вы же понимаете, что этот случай может стать показательным - первый полномасштабный мятеж со времён амаррского вторжения. Избитые пособники не в счёт.
Снова короткий кивок.
- Полагаю, вы выбрали именно меня не случайно?
- Да. Вы известны своей честностью и беспристрастностью. Именно такой человек нам и нужен. Способный анализировать объективные доказательства, а не выбивать признания кулаками.
- По букве закона самое большее, что я могу сделать, в виду всех обстоятельств и злоупотреблений сельских чиновников - подвести для зачинщиков замену смертной казни на пожизненную каторгу.
- Императора интересует не это. Ему нужно, чтобы те самые злоупотребления и обстоятельства были вскрыты максимально полно. А зачинщиками мы займёмся сами, по другим каналам. После того, как вы получите от них максимально полную информацию. Я же обеспечу, чтобы ваш рапорт не пропал в пути по инстанциям. Папка, которую вы вручите мне, через полчаса будет лежать на столе у Императора.

Геззан понимающе кивнул, слегка улыбнувшись.
- Не было, не было нужно... И вдруг стало нужно. Времена меняются?...
- Ещё как меняются. По предварительным прогнозам, около тридцати процентов чиновников всех рангов должны вылететь со своих мест. И желательно с хорошим таким треском.
- А вы думаете, новые чиновники будут лучше? Из кого вы станете их набирать?
- Как и раньше - из всех, кто сдаст экзамены. Только сами экзамены благодаря новым технологиям станут гораздо доступнее.
- И принимать их будут не чиновники же на местах, а будет делаться каким-то образом на этих новых... - он пошевелил пальцами в воздухе, - не знаю, как это называется, машиной-то не назовешь... так?..
- Да, на компьютерах. Пока что это лучший способ обеспечить объективность. Людей обманывать у нас учились веками - а в обмане машин опыт появится не скоро.
- Эх, на все человек обманывать учится, - Геззан вздохнул. - Сменщики "золотых" устроили такую штуку нашим "зачинщикам", в месте содержания. Говорят, Ирмата просил.
- Во дают, - вздохнул Торч. - Ну никакой дисциплины... попросили - они и поставили... понимаете, каково там работать?
- Везде не сахар. Но там вроде без... как это у них называлось? - без внешней связи, в общем, а так... вроде "книжки", чтоб те не скучали.
- Все равно, вы же понимаете, какая это провокация..
- Провокация - все отношение "золотых" и к зачинщикам, и к самим сельчанам. Вместо того, чтобы начать дознание путем кнута и сослать половину села на каторгу - их осыпают благодеяниями. Канцелярия выводы сделала, будьте уверены...

- Сам знаю. Но усиливать-то эффект зачем? Нарочно подчёркивая "вот, мы бунтовщикам, мужичью сиволапому, даём то, чего и у вас нет"?
Его собеседник усмехнулся.
- Начала экономка да прочий... женский пол. Не допустим вшей плодить, и все такое. Мойте, мол, их, да насекомых выводите вначале, Ну, ваши "золотые" и кивнули. Куда уж они их возили и чем отмывали, не знаю, но сиволапыми их теперь уж точно не назвать... Презабавно вышло, что и говорить.
- Кому презабавно, а кому последствия расхлёбывать, - буркнул Торч. - Так как, господин Геззан, могу я рассчитывать на ваше содействие в этом деле?
- Господин Торч... видите ли, мое начальство отнюдь не будет радо этой вашей... просьбе. И хотя можно стараться сохранить все в тайне - шила в мешке не утаишь.
- Нас тут не могут подслушивать?
Геззан вместо ответа шагнул к двери, резко распахнул, обвел цепким взглядом коридор, присмотрелся...
- Потише говорите. Ничего вроде. У нас тут, знаете, без хитростей: что подслушают, своими ушами, не по радио...

- За портьерами тоже нет, я уже проверил, когда вошёл. Хорошо. Закройте дверь. Вы думаете, что ваше местное начальство может быть повязано с теми, кто довёл до бунта?

- Нет, конечно, нет, в моем-то кабинете, не прозрачные же у нас слухачи.
Геззан закрыл дверь.
- А вы-то что думаете, все просто так разводится?..

- Да я знаю, что простых дел тут не бывает... но не думал, что всё аж так запущено. Для нас это, конечно, хорошо - чем больше по цепочке вытащим, тем лучше показательный процесс выйдет. Но хлопотно.
- Эдак я начну уважать Герцога - если у вас подобного нет, - с удивлением сказал Геззан. - И о "секретном отношении" вы не знаете?..
- У нас всё-таки страна поменьше, все в верхах друг друга знают. А у вас вдали от столицы полное змеиное молоко... Нет, не знаю. Просветите меня, если вам не сложно.
- Секретное отношение для всех канцелярий, разбирающих дела и тяжбы. Почти с наивысшего верха, от самого господина Брасса, по взошествии его на должность и подтверждалось с тех пор ежегодно. "В спорах между низшими и высшими чинами всегда решать дело в пользу высших, либо затушивать дело, дабы не давать примера торжества низшего над высшим, а буде кто из чинов низших подаст жалобу, то выводить, как клевету и порочащие слухи, и подавшего примерно наказать по всей строгости законов." , - процитировал он по памяти. - Как вы полагаете, легко сохранять справедливость, действуя в рамках этого предписания, и не доводить до возмущения народ?
- Такого идиотизма я даже в армии не видел, - покачал головой молодой человек. - А уж у нас долдонов хватало, поверьте.
- В армии, должно быть, проще: там долдона просто убьют, и тем закончится. Ну, убьют с ротой...

- Вот именно, что с ротой. Хотя иногда это приемлемая цена за избавление от дурака, пока он выше не пролез. Следует сказать спасибо вашим вооружённым силам - совсем уж кретинов у нас повыбили. Так что теперь мы, можно сказать, возвращаем долг - чистим уже ВАШИХ идиотов.

- Стыд за нас. Стыд... - Геззан нагнулся над столом, поискал что-то в бумагах, отложил. - Или , скажем, такое дело, как статистика, отчеты, что наверх идут, в фактах , в таблицах, все аккуратно... казалось бы, хорошее дело, не так ли?

- Казалось бы, хорошее... но догадываюсь, что в каждой инстанции их подправляют, верно?
- Что выше, про то я не знаю.
Геззан протянул отобранные листки.
- Вот этот, например, взгляните, забавно, - он указал.
Действительно, на листке имелись аккуратно вычерченные таблицы, частично отпечатанные с уже заполненными полями, частично расчерченные вручную, но филигранно. Надо было признать, что амарр так чертить от руки, пожалуй, не сумели бы. Среди прочего, там значилось:

Происшествия чрезвычайные вследствие дурной народной нравственности.
Утопших утоплением: 10.
Причины утопления - неизвестны, 10.
Повесившихся - 5.
Причины повешения - неизвестны, 5.
Итого : 30...
Подобные исчисления даже при беглом взгляде шли по всей таблице.

- Что-то я не понимаю, какая разница между первым и вторым, между третьим и четвёртым пунктами... Это в смысле первый и третий "сами утопились/повесились", а второй и четвёртый "кто-то утопил/повесил, а кто - знать не желаем"?

- Разница такая, что заполнить нужно, а как - неважно, главное, чтобы этажом повыше, - Геззан показал наверх, - приняли. А уж кто такие таблицы спустил , где уже народная нравственность дурнее прочих - то надо выше спрашивать. Да и "причины", прошу прощения, прекрасно известны, только в таблице для подлинных причин не предусмотрен пунктик. Или взять дорогу, по которой вы сюда ехали. Вы знаете, какая там была смертность среди тех, кто ее строил? Из ближних, из дальних сел сгоняли строить. В осень, в слякоть, в зимнюю стужу, летом отрывая от работ в поле, и требуя при том результатов этих работ в полной мере... Это как раз перед нынешней войной было, несколько лет тому, а с тех пор гоняют править, надо ли, не надо. Болезни начались, половина работавших перемерла, а кто не перемер, как отпустили - сколько из них будущим месяцем концы отдали... Губернатор орден получил за дорогу. И на хорошем счету за успешное подавление волнений - было тут несколько... малых.

- Ну насчёт половины - извините, не верю. Если бы половина, то у вас бы уже давно был демографический кризис, а не хороший счёт. И дорога ведь действительно хорошая получилась.

- Это правда, - возразил Геззан. - Сходите да расспросите по селам, и посчитайте не по бумажкам, а по холмикам, что близ села. Здешние женщины рожают , считай, каждый год. Половина младенцев умирают, остальные - растут. В каждой семье по пять, шесть, семь детей, от малолетних до отроков. Годы идут, дети растут. Пошла война, годных мужчин на войну забрали, да как тех годных набирали - отдельная песня. Сколько среди них было шестнадцатилеток, и сколько - с хворью, с которой нельзя, да все можно, если фельдшер скажет: "пригоден". А кто останется в селе - впрягутся, да днем ли, ночью, а сработают. Народ выносливый. Демографический кризис, говорите? - да вон он, кризис, посмотрите в рождении: как на войну забрали, так все года потом младенцев не рождалось. А сколько надо вырасти младенцу да стать работником? - пятнадцать лет пройдет. Вот через пятнадцать лет, господин Торч, и будет вам демографический кризис. Да к тому небось уж губернатор сменится.
Ладно, что на словах говорить. Коль уж так пошло, это надо всерьез. Вот что надо: нету ли у вас такой штуки, чтоб записывать показания не на бумаге, а сразу звуком и с изображением, как на киноленте, только чтоб аппарат был небольшим? Тогда б все вам же было доказательней. Конечно, вряд ли вы сможете выслушать показания множества людей, но при необходимости ваши сотрудники смогут, чтобы убедиться в правдивости.

- Есть, как не быть. Было бы кому диктовать, а уж записать мы сумеем. Амаррские технологии работы с информацией - это чистая фантастика, словами не описать, нету таких слов. Через пару лет у каждого вашего коллеги такие будут.

- Хорошо бы. Я это к тому, что иной раз лучше всего бы записывать не так, что людей с конвойными привезли сюда и допрашивают - тут со страху любой скажет, что начальству нужно, - а там, в селах "на местах", в обычной их обстановке. Кстати , полагаю, что сейчас вашим "золотым" многое расскажут, скорее всего, они и без меня записать догадаются. Так вот... Если вы хотите расследование - надо понимать, что когда оно пойдет - у меня большие шансы пополнить собою графу "причины неизвестны".

- Намёк понял. Я об этом уже думал. Приставим к вам двух телохранителей - одного нашего, другого императорского, из столичной школы. Плюс к этому каждый ваш шаг будет записываться.

- Смотрите только, чтобы у этих телохранителей тоже... Не подвернулся камень из-под ног, когда будут проходить по набережной, которую станут чинить как раз там, где они обычно ходят.

- Чтобы амаррскую броню пробить - камень размером с этот дом понадобится. Ну а для имперских... это профессиональный риск, они привычные.

- Амаррскую? - Геззан удивленно поднял брови. - Вот эту их золотую броню?.. я только однажды такую видел, ваши-то либо в здешнее одеваются, либо в таких комбинезонах-куртках бегают... золотистые тоже, но все же не доспех. Говорят, тоже хорошо защищает, если что.

- От убийцы с ножичком - хорошо, от серьёзного покушения, организованного профессионалами - не очень. Вот встанет у вас за плечом десантник в полной броне - сразу видно будет, что человек серьёзное дело делает. Правда... хочу сразу предупредить, эту броню многие очень не любят. Тело-то ваше будет как за каменной стеной, а вот репутация может пострадать.

- Репутация среди кого? Репутация в канцелярии? Не дорожу этим богатством.

- В народе. Амарр всё же на войне много наших и ваших положили... хотя тут, вдали от Тары, об этом реже говорят...
- В народе-то ничего. В народе меня давно знают. А что где говорят... Говорят, что кур доят, как у них выражаются. Зато что сейчас там еду да одежду, да лекарства, да всё прочее на золотой лодке привезли, это все видят.
- Значит, решено. Один человек от нас, один императорский. Завтра утром они прибудут.
- Хорошо. И вот что еще. Когда это дело закончится, я одно хотел бы для себя: дозволения покинуть это место службы и искать себе места по собственной воле.
- Для работы или для проживания? В смысле, вы хотите уйти в отставку, или получить повышение до странствующего ревизора?
- Не повышение мне нужно, господин Торч. Я же здесь ссыльный, вы разве не поняли? У меня нет права на иное место службы и вообще отлучаться из Мивана кроме как по службе же. Если я нарушу это правило и об этом узнают, ссылка в любой момент может смениться каторгой или тюрьмой.
- Ах, вот вы о чём. Ссылка, разумеется, будет отменена, и в свободное время вы сможете путешествовать куда и как захотите. Ну а смена места службы... это уже в общем для всех порядке.

Геззан серьезно кивнул.
- За это спасибо. Не каторга страшна, господин Торч, а затхлость. Да... К Ирмате можете зайти, раз уж вы здесь. Чего-то он хотел вам передать или просить о чем-то.

[Eglenn]

В первые пару секунд Ирг не узнал Ирмату - особенно со спины, пока тот поворачивался к вошедшему. Могло показаться - за маленьким столом сидит кто-то из иргова штаба.
Не было больше рваной бороды, такой обычной для крестьян; открылось лицо, кажется, даже помолодело - а может быть, просто потому, что и лицо Ирматы, и сам Ирмата теперь был банально чистым. Темные волосы стали короткими и аккуратными, подстриженными не так, как принято было в Каргоне, а скорее по-амаррски - видно, делали "машинкой".
Одет Ирмата теперь был в чистое и новое, хотя и местно шитое - простые штаны и рубаха, и какое-то подобие грубых, но новых сапог.
Перед "пророком" был раскрыт голографический экран, он бросал отсветы на стены небольшой комнаты... даже не сказать - "камера", кроме решетки на маленьком окне, ничего тюремного тут не было.
И, когда Ирг вошел, шла на том экране запись про что-то , кажется, биологическое - потому что Ирг успел заметить, что мелькнула там картинка с чем-то вроде, наверное, видеомодели живой клетки - а в следующую секунду экран свернулся.
И еще одна деталь оказалась новой - красный шрам через лицо, по правой щеке, свежий, но уже затянувшийся.
Вздохнул облегченно.
- А, это ты, милый гость. Я уж напугался, кто из губернаторских.
- Я тебя тоже не узнал, - улыбнулся молодой человек. - Смотрю, не скучаешь ты тут в темнице?
- Разве ж то темница. Отдыхаем, скажи лучше... расстарались ваши ребятишки, пусть им судьба здоровья пошлет.
В голосе у него теперь не было прежней хрипоты - во всяком случае, такой сильной, как прежде. А глаза действительно яркие, почти синие, колкие и проницательные.
- Благодарить тебя хотел, милый гость.
- Меня не за что - это Зарре и её людям спасибо сказать надо. Был бы я один, таких вольностей бы не позволил.
- Не за нас. За села. Что не обманули, пожалели народ. Не знаю, что выйдет дальше теперь... может, не та это воля, о которой мечтали, но воздух сменился... ветер сменился. От того и люди иначе посмотрят.
- Ах это... это я и впрямь стараюсь сделать, чтобы больше... и чтобы без крови было. Хватит уже, нахлебались.
Ирмата посмотрел вдруг как-то по-особому, колко и пытливо, из самой души.
- Так говоришь, Владетель-то взаправду... не того?...
- Что не того? Не кровопийца? Кровопийца, конечно, без этого власть не удержишь. Только ему не ваша кровь нужна. Вы его кормите, какой ему резон вас истреблять? А вот чинуш самых тупых и злобных порезать - это ему сейчас очень даже кстати. Только повод нужен.

Досадливо качнул головой.
- Ох, милый гость, с вами, городскими, и говорить иначе надо, тоже грамота-наука... мы-то меж собой сразу все смыслим, а вы и мыслите иначе... Я другое : что не было от него никакой воли, и не думал он того даже...

- Ах, ты об этом... не было, конечно. И не знаю, с чего вы это взяли-то...

Ирмата помолчал, вздыхая.
- Худо без надежды, - сказал наконец. - Что каждому земли, то говорили многие, но я не говорил. Сам посуди: да если это сделать, как поля-то разделить? Как справедливо сделать, кому что? Поровну? - да земля-то где хуже, где лучше. В одной семье два мужика, в другой одни девки, а где и вовсе мелюзга да баба со старухой. Как им справиться одним? Кто попрочней вначале, встанут, кто слабей, совсем выбьются. Не выйдет так. Уж как было испокон сообща, так и продолжать надо.

- А с волей без земли, думаешь, лучше? У нас в Герцогстве давали волю в некоторых селениях... так в итоге только хуже стало - к тому же барину на поклон шли, за гроши работать, а то и вовсе за харчи. Только с него теперь спросу никакого, селяне не его, он за них не в ответе. Оно может и лучше, что по вашим законам такое невозможно...

- Ну да, ну да. Без земли вообще никак не жить. Вот в городах забыли это, уж не видят, откуда кормятся. Думают, булки их белые на деревьях растут, вроде как яблоки. Сообща-то лучше, известно. Если только по разуму делать, не по песьей воле, дурней этих, что гниль сажать валят, - он явно хотел было сплюнуть, как принято было, да спохватился - пол ведь, не земля, чистый же.

- Вот я по разуму и стараюсь сделать, чтобы было. Чтобы дураков убрать, а тех, кто дело понимает - посадить. Но тут маленько потерпеть надо, понимаешь? Это медленнее, чем если сразу с неба свалиться, да всех злодеев в капусту порубить, да пироги всем пораздать. Медленнее и не так красиво... зато надёжнее.

- Что ж не понимать-то, понимаем.
Он оценивающе взглянул на Ирга, потом сказал, как признался:
- Зарины ребята дело нам дали. Мне-то меньше, потому как грамотный, а трое-то неграмотные, вот им больше.

- Что за дело? Мне они ни слова даже не сказали...

- Да о такой мелочи начальству чего и говорить-то... про каждый чох... Картинки эти их живые, названия не знаю верного. Там есть такое - вроде как забава. Где шарики какие летают, где зверюшки вроде бегают. Для детей нарочно, чтобы вроде баловство, и тут же грамоте учиться. Где зверюшки те буквы прячут, искать надо, потом складывать, и все такое. Сказали - глядите, пробуйте, потом нам скажете, что лучше, может, приспособим так деткам учиться, чтоб быстрее грамоту освоили.

- А, это хорошо. Это полезно. Детишек надо с детства к грамоте приучать... Я что хотел спросить, Ирмата... ты как своё отсидишь - не хочешь ко мне пойти?

Ирмата усмехнулся:
- Губернатор стращал, всю жизнь не отсидим. Сам снизойти соизволили, еще прежде, чем сунули нас сюда, привести в покои свои нас велел, сердился да ругался.

Ирг рассмеялся.
- Потому ко мне и предлагаю. На меня тоже в своё время орали так... в нашем деле без этого нельзя. Если на тебя не орут, значит, ты делаешь что-то неправильно...

- А к тебе - это куда, милый гость? Да и проку-то с меня?...

- На небо, Ирмата. Я набираю толковых ребят, которым не всё равно, что с Гигандой дальше будет. Сидим мы там и думаем - как лучше сделать. Будешь с нами думать.

- На небо, - повторил "пророк". - Честь ты мне делаешь больно большую. Земной я человек. Смогу ли?.. На небе живши, землю не вспахаешь. Или у ангелов и такое придумано?..

- Да, землю пахать там не придётся... зато сможешь помочь тем, кто здесь пашет.

- Что надо, чтоб жизнь устроить, на то я думать буду, и помогать буду, на небе, на земле ли, - серьезно сказал Ирмата, - а уж что надумаю, то как святые вразумят. Куда мне с вашими тягаться. Видели вон уже... в Ирвине... дворец тот ваш. Молодые все у вас, красивые, исправные, что девки, что ребята... А то еще приметил: у иных вот тут, - он коснулся лба, - шрамик светлый, да у кого уже почти не видно, у кого позаметней. Спрашиваю: это что да отчего? А они смеются: это, говорят, чтоб ум в голову вкладывать да побыстрее. А толком и не объяснили, мыть повели. Что это за ум-то в голову, а, милый гость?

- Машинка такая хитрая маленькая. Память усиливает. Заставляет шарики в головах крутиться побыстрее.

- Шарики в головах, - повторил Ирмата, подавил смешок. - Видал я, что в головах, нет там никаких шариков... А неужто правда - это что, думается лучше, или как оно?...

- Думается как обычно... запоминается лучше. Можно, например, длинную речь прослушать, а потом повторить слово в слово.

- Неужто правда? - снова повторил Ирмата, качая головой. - Да, полезна была б такая машинка. Сколько чудес-то, святые пророки, сколько чудес-то свалилось! Как младенец перед миром, рот открывши, смотришь, да дивишься... Темница!.. Да как дали ваши-то эту штуковину... с живыми картинами... так и сижу, рот открывши, словно окно растворилось, и видеть я стал, что не видел доселе, все тайны земные, что ученые люди ищут в столицах, смотри да вникай, да дивись миру и звездам... Скажи, милый гость, ты много знаешь, неужто правда, что живое глубоко внутри тоже буквами писано, и в буквах тех грамота, кому как родиться? Думал я и прежде: как бывает, что из крохотного семени огромное древо восходит? Как в том семени все помещается?.. И спросил бы у людей ученых, если б встретил, да и говорить бы те со мной не стали. А тут вон оно как - и жизнь, оказывается, грамоте владеет!... Жизнь грамоту знает, а люди в темноте живут...

- Правда. Только буквы там особые, не на бумаге писаные... Эти "буковки" сами себя переписывают... Я сам в шоке был, когда узнал. Мы бы такое сами только лет через сорок открыли, не раньше...

- А как хлеб растят в небесных землях?.. - продолжал Ирмата. Выражение лица у него изменилось, стало каким-то вдохновенным, как у прикоснувшегося к тайне. - Мы как увидели - словно дети малые, сидим да плачем, воду по щекам растираем... Сил нет видеть, вся душа перевернулась... Как мы землю плугом ковыряем, да в ту землю с голоду ложимся, как бьемся, молим землю, чтобы родила... Трактор... что там трактор!.. Святые пророки!... Какие там поля!.. И небеса другого цвета, и солнце там другое...

- Со временем и у нас так будет.

Ирмата замолчал, осекся, как будто застеснявшись.
- Свобода будет нам, так что же говорить: и на небо, и куда хочешь, чтобы то приблизить. Не казнили б только... раньше-то ладно, а сейчас обидно вроде... Как там наш-то следователь поживает? Губернатор нас стращал, стращал, а мы молчим да одно повторяем: сказано нам, что по бунту господин Геззан, с ним и говорить будем, как и чего зачинали да к чему подстрекали... Сильно губернатор рассердились, по роже вон меня прутом съездили.

- Ничего не сломал? - обеспокоился молодой человек. - Я тебе врача пришлю - посмотреть.

- Тю, да что ты! - Ирмата только рассмеялся. - Да разве это драться... Как нас вывели из его кабинета, да как двое "золотых", что к нам приставлены были, увидели, так сразу в кабинет к губернатору, да уж что они там говорили, через дверь едва слышно, а только пищали господин наш, что цыпленок... Дали потом мазь, уж затянуло... Разве это бой! Насмерть забивают иной раз, милый гость, а то как иной конторский начнет "учить", так потом, бывает, человек неделю встать не может, а то и помрет... Отчего бунты-то бывают? Терпит народ, терпит, терпит, а потом прорывает...

- Таких мы тоже уберём, - пообещал Ирг. - Что бить совсем перестанут - то не обещаю, недостаточно у нас пока людей, чтобы всех драчунов заменить. Но чтобы искалечить или не дай бог убить - такого больше не будет. За такое шкуру спустим.

- Не осмелятся, как все изменится. И люди сами не дадут, зная, что будет справедливый суд... если будет. От отчаянья терпят. Много отчаянья в нашей земле, милый гость. Геззан вон вроде из высших чинов, а ему тоже помочь надо. Худо ему здесь, про то мы знаем.

- Как же у вас быстро слухи распространяются... никакой рации не надо. Его уж мы отблагодарим. Только учти, Ирмата, я его попросил судить не выгораживая никого, справедливо. Так что если есть за кем из вас какая вина взаправду - отвечать придётся. Это не сказка, хорошо всем сразу не будет.

- Слухи быстро, говоришь?.. Да что ты. Давно же знаем. Первый день он тут, что ли?... помогал уж, слухом тем давно земля полнится... Законы мы плохо знаем, что верно, то верно. А откуда нам знать их, если только узнали бы, тут же сгубили бы тех, кто хочет узнать? Привязали б какую вину да сослали бы в каторгу, или заперли б в тюремном замке да так и оставили, пока не помрет.

- Теперь все будут знать... кто действительно захочет. Только ты не сказал... пойдёшь ко мне в штаб или нет?

Ирмата помолчал, и сказал наконец:
- Известно, пойду, раз возьмешь, а уж как справлюсь - то не обессудь, как рассудка хватит. Про закон говоришь... вот скажи мне, есть такой закон, чтоб одним можно все, а другим ничего? Есть такой закон, чтоб одним можно было бить смертельным боем, а в ответ схватил за руку - это бунт? есть такой закон, чтоб людей губить даром даром по дурости своей, а то впрямую разорять, да руки в ход, да плетью в ход, да кулаком, да чем попало, а как возропщут и захотят дать сдачи - преступление?

- Есть такой закон, к сожалению... и не один...

- Тогда или закон тот менять, милый гость, или готовь нам всем веревку да мыло. Потому как хоть мы никого казенных и пальцем не тронули, а возроптать - сам знаешь. И оружие взяли, про что тоже сам знаешь.

- Преступление преступлению рознь. На повешение ваши действия не тянут, ни по какой статье. Лет пять-десять... Что никого не убили - то мудро, то срок очень сократит... а только если бы яблоки молча закопали, а сами весточку наверх послали, что вас глупости делать заставляют - развязали бы мы с этим ещё быстрее.

- Да как послать-то было? Как? На чем, кому, куда?.. Не говори, милый: не вышло бы это. А узнали б управцы, узнали бы точно, да нас бы и... - он сделал резкий жест ладонью. - По воде да вилами такая весточка... И вот что я тебе скажу... адьютант. Говоришь, о земле всей заботиться поставили тебя?

- Да. Только ты это никому не говори. Официально другой человек. Тебе я сказал, потому что ты в моём штабе скоро будешь.

- Ну, это понять ума большого не надобно. Думаете вы, говорил ты, как сделать, чтоб всем лучше было... Так я тебе скажу. Закон должен быть - столп, справедливость. А как же земле процветать, если в ней закон зло да глупость держит, а правду убивает? Коль закон позволяет , чтоб не правый прав, а у кого медаль повыше? Если те, кто всех кормят, одно только право имеют - в землю ложиться да рожу под бой подставлять вместо спасибо? Собаки будут вылезать в таких законах, а честный человек и захотел бы, плюнет да уйдет.

[Eglenn]

Тревожный вызов пришел внезапно, прервав разговор с Ирматой - он исходил от телохранителей, сопровождавших Ирга в этой поездке. Это был еще не "красный", но уже серьезный приоритет - означающий, что обнаружена потенциальная опасность... грозящая стать реальной, но пока - контролируемая. Подобного еще не случалось. До сопровождающих был , в общем-то , не то что один шаг, но близко - проще было выйти и спросить, чем говорить по связи.

Ирг вместо этого отправил телохранителям сообщение "войдите в камеру", причём оно касалось обоих - как имперца, так и десантника.
Спустя секунду две фигуры появилось в дверях, и при виде их Ирмата встал, удивленно глядя на вошедших, заметив и изменившееся выражение лица Ирга, спросил тревожно:
- Случилось что?..

- Возможно, покушение. Что случилось, Фрайс?

Карта ближайших к их местоположению районов активировалась прежде, чем кто-либо из охранников произнес вслух хоть слово.
Шесть алых точек. Три - поблизости от здания , где сейчас находился Ирг, они медленно двигались, приближаясь. Еще три - на разном отдалении, по пути, каким подъезжал сюда автомобиль - все точки на тех участках, где дорога, уходящая из города (или входящая в город, как посмотреть) становилась единственным путем вовне, выходом на твердое шосссе.
Взрывчатка. Именно такую использовали, по сведениям Зарры, те, кого она называла "борцами" - изготавливали в кустарных условиях, но делали это мастерски.

Торч склонился над картой.
- Пошли микрокамеру, глянуть, что это там движется с бомбами...

Судя по всему, камеры были высланы через пару секунд после обнаружения - потому что картинки появилась сразу.
Улица близ казенного здания. Одетый, как бедный горожанин, молодой парень, в старом пальто с поднятым воротником, не спеша шел по улице, иногда его обгоняли другие фигуры. Ничего особенного.
Миловидная девушка невысокого роста, хорошо одетая, в довольно нарядной шляпке.
Человек постарше первых двух, выглядящий, как сельчанин...
Остальные фигуры тоже не являли собою ничего необычного для стороннего взгляда. Люди как люди, решительно ничего подозрительного со стороны. У кого узелок в руках, у кого небольшая котомка за плечами.
Только сканер показывал - вот она, взрывчатка, спрятанная у кого где. У девушки в дамской сумочке, что висела через плечо...

- У них под одеждой адские машины, - пояснил Торч непонимающему крестьянину. - Интересно, кого они убивать идут... Меня или тебя? Как думаешь, Ирмата?

- Сообразил уж, - отозвался Ирмата. - Тебя, известно. Меня-то что им убивать. Иль губернатора, может?... Так тот в дворце канцелярском сидит и по дороге съезжей не ездит.

- Вариант первый - про сканеры они просто не знали. Тогда мы в безопасности. Вариант второй - не знали, но подозревали. Тогда это - разведка боем, за которой последует другой вариант покушения, уж поумнее и с учётом наших сканеров. Вариант третий, самый неприятный - знали и подготовились, тогда эти трое - приманка, призванная нас спровоцировать на определённые действия.

- Четвертый есть, начальник, - тут же сказал негромко Ирмата. - Сам не допрёшь?

- Не допру, поясни, будь добр.

- Знают про ваши машинки, не знают, то одно, а что знать по всякому должны: рвануть попробуют, а что б ни вышло, получится ли, нет, заденут тебя, нет - начальство взнесется, начнет буйствовать, хватать кого попало, расследованья, кары, наказания. Был добренький Владетель, станет злым... против властей сколько народу возропщет...

- Это точно... Умница ты, Ирмата. А говорят ещё, что провокаторы в охранке только водятся... с той стороны их тоже хватает. Не любит наше начальство, когда его взрывают... совсем того не любит. Даже если никто не пострадает. Значит, до взрыва доводить нельзя...
Он активировал коммуникатор.
- Три шаттла с десантниками в лёгкой броне над городом. Брать этих троих, когда отойдут подальше от зданий. Идти на минимальной высоте, чтобы выскользнуть из-за зданий и сразу сбросить десант. По два на каждый объект. Брать аккуратно, оружия не применять, сервомоторы на минимум мощности. Один отнимает бомбу и сразу накрывает её собственным телом, на случай если сработает. Второй скручивает террориста.

- А ну как рванут , как лодки увидят-услышат?.. - тут же спросил Ирмата. - Громкие лодки-то. Иль к дому к стене сунутся, иль в подворотню какую, а грохнет, и стена того?..

- На тихом ходу шаттл не сильно ревёт. А чтоб не увидели, пока поздно не станет - для того и подведём их низко, за домами прячась. И брать будем далеко от стен.

- Передаем, - отозвался "золотой" , впервые произнеся единственное слово. Карта отобразила происходящее быстрее слов - поскольку, видимо, десант получил сигнал режима готовности сразу по обнаружении опасности, и теперь оставалось только "зайти на точку". - Лучше накрыть объекты парализующим или несмертельным оружием, одновременно с нападением. Иначе могут подорваться, и погибнуть, и...
- А все погибнут - вам не выйти на других, - закончил Ирмата, помрачнев. Произнесенное было очевидным.
- Лучше, конечно, да нет у нас такого оружия... То ли у амарр самих нет такого, то ли не оставили нам, как вывозили. В другой ситуации я бы велел по ногам стрелять, да подорваться им это не помешает. Только и можем, что сразу в ближний бой перейти, да обезвредить.

[Eglenn]

Оставалось смотреть.
Зайти на объекты в условиях городка, где, хоть здания и были повыше, чем на окраинах, но все-таки довольно невысокими - максимум пять этажей - было задачей филигранной. Казенные здания стояли в центре, строился центр городка по общему плану, так что тут улицы были пошире, и идти приходилось, прижимаясь к самым крышам, ведь иначе шаттлы могли бы увидеть с земли.
За окном, забранным решеткой, было небо - и да, и вправду: звука спускавшихся машин не долетало снаружи. Видны были только точки на карте, развернувшейся в объем, и параллельно - видео с микрокамер.
Золотые машины больше напоминали китов, спустившихся ко дну. На экране промелькнуло полное ужаса лицо какого-то то ли обывателя, то ли чиновника, что, раскрыв рот, взирал снизу на золотое чудовище из окна дома.
Золотые и красные точки сближались; вот-вот должны были наползти из-за крыш , и... Тогда можно было бы "падать на голову".
Правда: злоумышленники не смотрели наверх. Они все смотрели в сторону казенного дома за солидным, грамотным, высоким каменным ограждением, где помещался тюремный замок - туда, где сейчас находился Ирг. Очень похоже, что сами они ждали какого-то сигнала, или просто наблюдали, а может, готовились подать какой-то сигнал, кто их знает...
Невысокая девушка нервно комкала в руке светлый платок, что не было чем-то необычным - по такой погоде у кого хочешь насморк будет, хоть ты крестьянка, хоть городская барышня.

За свою жизнь десантники не опасались абсолютно. Никакое оружие производства Гиганды не могло пробить энергопоглощающую броню. Да если бы и могло - они были уже не людьми, а бессмертными киборгами, и гибель для них означала лишь временный перерыв существования.
Они надели самые лёгкие доспехи, какие были в их распоряжении - те, что не стесняли движений. Падение с неба с перекатом, пока противник ошеломлён - вспороть одежду взмахом перчатки (у девушки - выдрать сумочку), схватить бомбу - и тут же навалиться на неё сверху. Второй десантник в это время заламывает террористу руки и прикрывает его от возможного взрыва ещё и собой...

Взрыв все же прогремел - одно из трех устройств, и взрыв мощный. Если бы бомба не оказалась между телами террориста и десантника, да будь то ближе к стене - могло бы разнести полддома... впрочем, много ли тем домам надо.
Так - только тряхнуло, в нескольких окнах посыпались стекла... И - мгновенно - от человека, активировавшего бомбу - это был "сельчанин" - не осталось ничего, кроме кровавых ошметков - и золотые амаррские съюты стали красными от крови. А может, и не активировал он намеренно, может, что-то не сработало, или сработало не так, или сдетонировало от резкого движения - кто знает...
На экране Ирг видел лицо "барышни", юное, симпатичное, искаженное от ужаса - глаза расширены, серые, в пушистых ресницах, и перед девушкой было не человеческое лицо, а золотая жуткая маска съюта, и, когда на отдалении раздался взрыв, от которого задрожало стекло за решеткой - девушка закричала, видимо, в голос, только не слышно было по связи, задергалась, пытаясь вырваться...
- Ох, бедняга... - едва вымолвил Ирмата.
- Эта "бедняга" чуть не убила много десятков человек, - проворчал Ирг. - В том числе и совершенно непричастных. Доставить пленников на пос.
- Может, не убила бы, у ворот-то пара охранцов разве на выезде, хотя тоже живые души... Что ж они так, с бомбами-то...
На экране девушка почти сразу почему-то обмякла, перестала сопротивляться, у нее закатились глаза... нет, это было не то, чтобы проглотить яд или прочие ужасы. Похоже, просто обморок, может быть, от нервов...
Один из золотых шаттлов принял добычу и устремился вверх, к посу, второй - остался в режиме ожидания поблизости.
- Дайте мне изображение тех трёх зарядов, что по дороге заложены, - попросил Ирг.

Оказалось, что заложен по собственно дороге только один из снарядов, в месте, которое было, что называется, "фиксированным" - участок дороги, который ну никак не минуешь, выезжая из города, как бы в самом городе ни ехать. Два остальных заряда были так же у людей - у двух парней, которые явно ожидали, прогуливаясь неподалеку; места были выбраны уже после первого, "узкого горла", по принципу "вилки" - чтоб как ни объезжал, все кто-нибудь дежурил - наверное, на случай, если с первым зарядом что-то не сложится.
- Взять этих двоих, пока они не получили сообщения об ошибке коллег. Способ тот же.

- А проследить не хотите? - спросил Фрайс, кивнув. - Если оставить их, они могут привести нас к своим.
- Могут. Но могут и подорваться где-нибудь в жилых кварталах. Мы не можем так рисковать. Лучше потерять информацию, чем людей. В данном случае, имею в виду.
- Что ж, тоже верно.

Сложнее оказалось с одним из злоумышленников на участке, где подобраться незамеченным было ну никак невозможно - был открытый участок дороги, как ни крути, а что сверху - видно.
Однако вышло так, что парень почему-то не стал подрывать заряд, убивая себя в попытке убить "золотых"... Кто его знает, почему. Может, от шока, а может, страх, а может - не так-то просто оказалось всё покончить...

- Они не фанатики, - прокомментировал Фрайс. - Фанатики убили бы себя, чтобы не попасть в руки противника, и чтобы нанести ему хоть какой-нибудь ущерб.

- Значительная часть непримиримых фанатиков в теории - резко становится склонна к компромиссам, как только им приставляют ствол к виску. Взорвать себя на самом деле - гораздо сложнее, чем рассуждать о необходимости жертв.

- Не пробовал, - улыбнулся одними уголками губ Фрайс - он был тоже алайцем, как и Ирг.
- И чего теперь с ними? - тревожно спросил Ирмата. - Губернатор узнает, взрыв-то, ах, беда...
- Спишем на применение нашего оружия при захвате. Про бомбы ему знать необязательно, пожалеем его хрупкие нервы.
- Ох, поверит ли... - с сомнением вымолвил Ирмата, покачав головой, но возражать все же не стал. - Ради нас ведь все это делают, дурные... может, и вовсе столичные какие, прослышали про бунт как-нибудь да явились.

- Я бы тебе их передал, да твоё собственное следствие пока не закончено, а пока приговора не будет, я тебя забрать на небо не могу...

- А как приговор будет лет десять каторги, что, сможешь будто? - хмыкнул Ирмата.

- Смогу. У меня есть разрешение конфисковать государственных заключённых для работ и опытов.

"Пророк" привычным жестом потер подбородок пальцами - но спохватился: бороды-то больше не было.
- Вот оно как. Что ж, что вреда ты нам не сделаешь, то верю. Хотел бы, сделал бы уж. А ведь эти-то будут думать, что вы нас там живьем разрежете или еще что похуже. У нас-то так, когда ученой братии кого дают. Болезнь какую принести и лечить потом, чтоб, значит, все видно , или что навроде...

- Ну ты уж им как-нибудь намекни, что не съедим. Но это потом. Пока пусть думают, что будет обычная каторга. Тебя-то я точно заберу, а их - по ситуации посмотрим. Не хочу ни обнадёживать, ни пугать раньше времени.
- Я-то молодой, начальник, - пояснил Ирмата. - А мужики в возрасте уже трое. Кому тяжелее, мне или им? А что обнадежить, так уж видят все, что вы по-человечески. Сами обнадежились.
- Да, тоже верно... Ну что, дружище. Не скучай. Теперь ты один из нас, а мы своих не бросаем. Постарайся господину Геззану помочь - считай, это твоё первое задание.

[Eglenn]

Лично ехать к Лангу в гражданском Ирг не стал. Его уже изрядно вымотали эти путешествия, когда собственными ногами чувствуешь, какая огромная Гиганда на самом деле. Поэтому он воспользовался коммуникатором, благо у Ланга тот был.

Тот ответил не сразу, через несколько минут. Кто знает, может, вызов застал его в какой-то беседе, и он не хотел прерывать...
Выглядел Ланг гораздо лучше, чем при прошлой, личной встрече. Цвет лица изменился, бодрости в выражении стало больше.
- Добрый день, господин барон.

- Здравствуйте, господин писатель. Ну как ваша газета?

Ланг улыбнулся смущенно, провел длинными пальцами по поле своего сюртюка.
- Номер будет в срок, через пару дней, впервые будем печатать тираж сами. Удивительное дело, не сравнить в удобстве - когда можно изменить все и дополнить в любой момент, без всех наших долгих наборов.

- Меня это в своё время тоже поразило. Даже больше, чем звездолёты в милю длиной. Что поделать, у каждого свои профессиональные деформации... Но собственно, я о чём хотел поговорить... Вы уже слышали о бунте в Миване?

- Бунт?.. Боюсь, на бунты земля наша не оскудеет в одночасье... Нет, не слыхал. В газетах о таких вещах не пишут... во всяком случае, пока бунты в разгаре.

- Так уже замирили ведь... сейчас должны медали и победные рапорты градом сыпаться...

- Вы уже отвыкли от наших земных скоростей, господин барон. У нас все это идет не так стремительно, как в небесах. Да и по инстанциям, знаете ли... - взгляд его потемнел. - Замирили, говорите?.. Что ж, может, тогда чего и напишут.

- Телеграфы и рации всё же и на Гиганде есть. Но я собственно имел в виду другое. По своим каналам... вы ничего такого не получали?

Ланг покачал головой.
- Нет. Я занят был с номером и встречался с немногими, только по делу... А что?..

- Нас пытались взорвать. Пять человек. Шесть бомб. Необычно мощных для такого размера и технологий Гиганды.

- Вас?! - Ланг пораженно уставился на "барона". - Где?! Вы же... вы же в небесах!

- Высаживались на землю... по делам, связанным с тем самым бунтом. Вот нас и решили попробовать на зубок.

- То есть где-то там... в миванской области?..

- Да. В полицейском управлении.

- Кое-кто у нас и вправду горазд все решать взрывами и убийством, считая это самым лучшим ответом на террор по отношению к народу, - после некоторого раздумья сказал Ланг. - Но чтобы без всякой причины и повода?.. Такого не может быть. Не так много сил и людей у сторонников этих методов, чтобы без основания ими разбрасываться. Вы начали с того, что бунт замирили.... с вашим участием?..

- Да. Фактически, этим занимались в основном мы.

На узком лице Ланга появилось выражение такой муки, что несколько секунд на него жутко было смотреть. Потом совладал с собой.
- Барон, зачем вы мне это говорите?.. Мне так хотелось верить, что вы порядочный человек....

- Я порядочный человек и я делаю свою работу, господин Ланг. Не хочу, чтобы у вас были какие-либо иллюзии - они мешают сотрудничеству. Если это будет действительно необходимо, я залью огнём половину Гиганды, чтобы спасти вторую. Но я стараюсь минимизировать потери. Для этого и вмешался. В данном случае нам удалось обойтись без кровопролития.

- Да?.. Что ж, уже прогресс. Но чтобы на вас напали, должны быть веские основания. Ведь те, кто нападал, скорее всего, приехали по обычной железной дороге из столицы или из какого-то города поближе, в любом таком действии всегда шансы погибнуть самим огромны... Или... - он снова задумался. - Или на вас лично охотились?.. Вас многие мечтают убить.

- Скорее всего. Минировали дорогу, по которой должна была проехать моя машина. Меня интересует только одно - в качестве кого они меня убивать собирались. Как пособника агрессора или как пособника тирана? Если первое, то я сам ими займусь, это по моей части. А вот если второе, то понадобится ваша помощь.

- Разве одно мешает другому?... Очевидно для всех , что агрессоры всегда ходят в обнимку с тиранами... тем более, если агрессор замиряет бунты для тирана!

- Отнюдь. Этим чаще всего занимаются две разные группы. Имперские патриоты, которые сильнее всего ненавидят пришельцев со звёзд, очень даже одобряют утопление бунтов в крови.

- Они гребут в общем потоке, но управляют лодкой не они... Так значит, бунт вы замирили, нападение на вас не удалось, бомбы... бомбы взорвались либо не там, где желалось нападавшими, либо не взорвались...
- Одна взорвалась, остальные пять мы обезвредили. Вот я и пытаюсь понять, кто там стоял у руля... какая из группировок.

- А отчего же вам не спросить госпожу Заррину или... Или тех, кто пытался вас взорвать? Поймите, господин барон. Не знаю, как у вас в Герцогстве, а здесь... если б даже я знал, кто мог это сделать, и если б даже знал точно, кто это сделал - как же вы хотите, чтобы я вам это выложил? Ведь это же подлость. Это же было бы предательством.

- Госпожу Заррину я уже спрашивал - она не в курсе столь радикальных течений. Всё же всегда работала в рамках закона. А что касается допроса пленников... Вы же понимаете, что добровольно они мне ничего не скажут, а прибегать к силовым методам допроса пока не хочется.

- Значит, они у вас... или где-то в Миване?..

- У нас, "на небе", как говорят. Пока мы им ничего не сделали, только следим, чтобы не совершили самоубийство. Но вы же понимаете, что так вечно продолжаться не может. Нужно действовать.

- Вы можете мне их показать?

- Фотографии или в реальном времени?

- Это уж вам виднее, как у вас возможно. Фотографии или ... наверное, у вас можно так, как мы с вами говорим сейчас?...

- Можно. Я могу переслать на ваш терминал изображения с их камер. Но учтите, передача односторонняя, они вас не увидят и не услышат.

- И не хотелось бы, - Ланг нервно покрутил пуговицу.

- Включаю, - барон несколькими движениями пальцев переплёл информационные потоки.

[Eglenn]

Добрую минуту Ланг всматривался в видеопередачу. Лучше всех можно было рассмотреть девушку - в момент, когда ее застала трансляция, она стояла перед большим видеозеркалом в каюте, где была заперта, и смотрела на собственное отражение. Отражение не во всем копировало действительность - его можно было использовать, как "примерочную" для виртуальных нарядов, и там, в отражении, маленькая девушка была одета не в грязное платье, а в вечерний наряд, и, судя по улыбке на миловидном личике злоумышленницы, игрушка ее увлекла - дав забыть о положении, в котором та находилась... Зарра не сообщала Иргу о такой мелочи, но она намеренно оставила на "гауптвахте" эту функцию - как раз и надеясь, что игрушка девушку "зацепит".
У остальных лица были мрачными. Один лежал на койке, отвернувшись лицом к стене - как ни исхитряйся, толком лица не увидишь.
- Вот его я видел в прежней типографии, - проговорил Ланг, указывая на парня, взятого одновременно с девчонкой. - А остальные... К счастью, они мне незнакомы. У девочки , кажется, знакомое лицо, может быть, когда-то и видел, но где, как... Что с ними теперь будет?..

- Известно что... вытащим всю возможную информацию. Если они после этого будут в силах ходить - отпустим.

- Способы, которыми пользуются для этого захватчики, так же грубы, как в наших охранных канцеляриях? - усмехнулся Ланг.

- Более... элегантны. Но ничуть не менее жестоки. Мне бы совсем не хотелось к ним прибегать.

- И намекаете на то, чтобы я получше прочистил свою память?.. Элегантно... нечего сказать. Но почему вы не обратитесь с таким вопросом к охранителям Императора? Не сомневаюсь, их картотека на всех возможных причастных достаточно полна.

- А кто вам сказал, что я не обращусь? Я использую все возможные источники. Но вы можете знать то, чего не знают они.

- И говорите, что отпустите после?.. У нас после таких покушений схваченных заговорщиков отпускают только на виселицу.

- Ну так я же не буду объяснять им так, как вам - ЗАЧЕМ мне эта информация. Просто затребую определённые данные из архивов. Мне редко отказывают.

- Не понимаю... То есть власти не знают, что злоумышленники у вас?.

- Именно так. Понятия не имеет. Официально часть погибла при покушении, часть скрылась.

- Очень странно... Не понимаю, зачем вам их... выгораживать.

- Повторюсь. Мне не нужны трупы. Мне нужна информация. Никакого вреда Империи Амарр эти люди не причинили - если не считать затрат в четверть человеко-часа на очистку скафандра от крови и кишок. Империи Каргон - тоже, если не считать одной рухнувшей стены. С мертвецов ничего не возьмёшь, а вот живые могут давать информацию.

- Но если часть скрылась, то сейчас арестуют всех, до кого дотянутся, по подозрению в причастности, вы понимаете? - Ланг спохватился. - Ах да. Все время забываю, что с вашей силой вы ведь можете, так сказать, намекнуть на то , чтобы власти делали то, что вам нужно, и так, как вам нужно...

- Именно так. Ловить их будет районная полиция, а я подскажу, что здесь замешаны интересы главного столичного управления - и они постараются забыть, что вообще об этом слышали.

Ланг вздохнул.
- Вы хитрый и умный человек, барон. Умнее наших мерзавцев. Вначале вы цепляете меня возможностью печатать то, что я хочу, и перспективами, даете ваши волшебные лекарства... да, я успел оценить - за пару дней ожил так, как лишь в юности бывало... А теперь хотите, чтобы я из благих побуждений предал тех, кто готов положить свою жизнь ради свободы нашего несчастного народа...

- Разумеется. А вы бы предпочли, чтобы я был самонадеянным дураком, как некоторые наши общие знакомые?

- Самонадеянные дураки гораздо любезнее вас... на словах. Гораздо. Они и женщин вешают со словами "ах, сударыня, как ни печально нам исполнять долг перед государством, но служба, обязанности, ничего не в силах сделать..." Хорошо. Я попробую изложить вам то, что знаю... Поскольку госпожа Заррина знает это тоже, и поболее меня.

-- 40 секунд --

Долго молчал, почти минуту. Не смотрел на Ирга, глядел куда-то вниз, опустив голову, на лоб падали темные пряди волос.
- Я пытался раньше донести до власть предержащих , чтобы они поняли, хоть попытались. Не выходило... не хотели пытаться. Гораздо удобнее спать в заблуждениях своего эгоизма и косности, принимаемых за государственную пользу. А без этого вы ничего не поймете. Искать организации, тайные планы, заговоры ... да, это, конечно, тоже всплывает, но это лишь формы, суть вовсе в другом.
Много, очень много самых разных людей, которым не безразлично все, что происходит и с ними, и со страной, и с нашим несчастным народом... Нет. Даже не в этом суть. Суть - человечность, чистая совесть, нравственность... чтобы не было стыда перед собой и теми, кого уважаешь. Чем больше человек развит, чем шире его кругозор, чем больше открыто душе, тем острее он это чувствует. Вот в чем самый корень. Да, больше молодых... но не только. И наверху, во дворцах, и внизу, в подвалах дешевых ночлежных домов. Да, самых ярких убрали ... а с ними похватали и много тех, кто просто был случайно хоть как-то связан... уже больше пяти лет, еще до войны началось - когда поняли, что в стране зреет мысль, непокорная императору и его сановникам. Да, нашли, что вменить в вину, развращение народа, организация бунтов, призывы к противлению законов... Нескольких казнили...
Ланг перевел дух.
- И в любом движении есть разные люди, понимаете? И добрее, и злее, и слабее, и сильнее, и отважные, и робкие... А уже сколько времени, не сосчитать, все разбивается о старые догмы, и о ... о бесчеловечность, о холодную чиновную подлость... Это не пустые слова, господин барон. Не только пища телесная нужна человеку, а дух рвется на свободу, понимаете? Именно душа задавляется, мысль задавляется, вне чиновных рамок знание - крамола, образование, хоть шаг в сторону от формуляров - развращение народа, сострадание - дозволяется лишь в форме показной чиновной благотворительности, когда нарядные дамы-попечительницы кормят напоказ десяток голодных и больных детишек, чтобы получить восхищение или медальку, в то время как сотни тысяч гибнут и миллионы прозябают. Вот на этом и взрастают те, кто за оружие. Уже не веря, что можно что-то изменить без силы. Эти попытки убийств или успешные убийства - это акт кары, понимаете? Возмездия. Расплаты. Они приговаривают к смерти за преступления против совести, и исполняют приговор. Таких отчаянных... их не так много. Среди них всего две-три фигуры самых яростных. Кто руководит, кто ведет за собой, своим огнем зажигает и привлекает. У них не так много сторонников. Но они ищут новых, отстаивают свои идеи среди других, пропагандируют их, они бесстрашны и бескорыстны... это правда, они могут послать на смерть и пойти на смерть сами, но не из выгоды, а по вере, что это зажгет другие сердца, или поможет общему делу. Уж не знаю, чем вы так привлекли их, что они решили покарать вас... если, конечно - действительно вас. Подавление бунта, да... У них много своих людей, они нарочно посылают своих сторонников работать на особые места... На телеграфы, где важная линия, или какой-нибудь служанкой мыть полы у важного чиновника... Словом, туда, где можно тайком узнавать важное и тайное.
Вот и эти ваши скорее всего из тех, кто верит, что это нужно и правильно... Это благородные люди, господин барон, по своему духу, а не по бумагам. А если вам будут говорить, что от их акций погибали десятки невинных - не верьте. Это неправда. Они непременно стараются делать всё так, чтобы никто, кроме намеченной жертвы, не погиб. Да, пару раз были раненые, но никого - смертельно, а из этих раненых придворные газеты сделали целый вагон крови и мяса. И бесполезно таких вешать или сажать в тюрьмы. Искоренить это движение можно только одним - дав им возможность менять жизнь мирным путем... Поглядите вы на эту девочку. Неужели вы верите, что она - кровавый мясник, готовый убивать направо и налево ради собственных амбиций?

- Она гораздо опаснее кровавого мясника, господин Ланг. Она дилетант. А дилетанты, которые берутся за дело, в котором не понимают, льют крови гораздо больше, чем профессиональные палачи.
- Возможно, хотя с вашей техникой... против вас любой будет дилетантом. Они ведь даже близко не добрались до цели ?
- Да, а вот посторонних могло погибнуть немало. Запомните и передайте своим знакомым террористам, если они у вас есть. Профессионалы пользуются ножами, в худшем случае пистолетами или винтовками. Но не взрывчаткой!
Ланг сдавленно засмеялся.
- Так это ж надо, чтобы кто-то обучал... кто-то умелый... или сами обучались... Ну и совет - устроить школу обучения убийц!..

- Не знаю, как у вас, а в Герцогстве работают две таких школы. Серьёзно вам говорю - если уж меня когда-нибудь прикончат - а дел за мной немало, есть за что - то я бы предпочёл, чтобы это хотя бы сделал специалист.

- Если буду общаться с теми, кто хотел бы вас... Непременно передам, - он помолчал. - Между прочим, ведь другие участники этого дела... те, кто остались... они ведь должны понять, что их товарищи у вас... их ведь вы не обманете рапортом, что погибли при задержании...

- Вот и хорошо. Их я обманывать не собираюсь. Пусть подумают хорошенько.

- Среди моих знакомых, скорее более далеких, могут быть те, кто причастен, - поправил его Ланг, - но я не знаю, кто именно может быть причастен, и причастен ли вообще в этом деле, а если и причастен, уж конечно, сейчас мне не признается... Так что не обещаю, что дойдет до адресатов.

- Я вас и не прошу о таком. Да, кстати, вы не знаете имён этих людей?

- Нет, барон. К сожалению... или скорее к счастью... не знаю. Иначе у меня был бы трудный выбор - лгать или умалчивать... Спросите у них самих, в конце концов...

- И к какой конкретно из группировок они могли принадлежать - тоже не знаете?

- Так ведь группировки эти могут менять состав, понимаете? Это же не чиновные отделения. А тут... Посудите сами. Это ведь довольно важный план... они должны были вначале устроить какое-то общее собрание лидеров, сказать о плане... заручиться поддержкой...А там уж кто знает - поддержали ли их?.. Могли поддержать, могли поддержать не большинством, могли запретить - а они пошли против запрета...

- Хорошо, господин Ланг. Спасибо. Возможно, мне ещё понадобится вас вызвать в ближайшее время.

- С вашим прибором это очень удобно. Только не обессудьте, если иногда придется чуть подождать - может понадобиться закончить разговор с другими.