Эндор

[Ранкорн]

Неан открыла глаза. Было раннее утро. Никого небыло рядом и она тревожно начала озираться. Действительно, рядом никого небыло.
-Хм... Ушли. Надо бы попращаться, ведь обидятся.
Шаг, неан исчез с места стоянки, в сторону корабля, пройдя расстояние недоступное смертным. Забрала дата флешки и голопроигрыватель.
К счастью Вскоре кошка нашла Эвока, появившись за ними с негромким хлопком. Она не улыбалась, ничего.
-Джентельмены, мне было очень приятно провести с вами время. Благодарю вас за приключение... Но жалко я ничего не нашла, а время поджимает. Находиться в одном месте духу огня опасно. Бек, охраняй Гелока, лично прошу. Еще разудачи... А ну и еще... Гелок, лови. Девушка сорвала с запястья связку датафлешек разных цветов, присев на колено - отдала их Эвоку.
Беку отдала голопроигрыватель.
После чего помахав рукой - вначале очутилась у края поляны (несмотря на расстояние в 200 метров), а затем полностью исчезла. С тем-же хлопком и не сделав ниединого шага.
Через минуты 3-4 над ними пролетел корабль - фрахтовщик.


---->>>> Нар Шаддаа.

[Гелок]

Лес закончился как-то сразу, ни молодняка по краю, ни кустов, ничего - только поросль травы, немного жухлой и от этого очень мягкой.
-Словно сбрили, - подытожил Бек мысли Гелока, и сорвав несколько травинок, размял их между пальцев.
-Угу, - отозвался эвок, и ткнув рукой вдаль спросил, - как ты думаешь, нам всё время прямо, или может быть немного свернуть в какую-нибудь сторону?
-Хммм…, не, я думаю нам всё время прямо! – серьёзно ответил рейф, свысока поглядывая на маленького медвежонка. Со стороны они смотрелись просто уморительно – маленький, около метра меховой зверёнок, и высокий господин с восковым лицом. Ничего общего. Ни во внешности, ни в поведении, ни в характере, ни в чём. Единственное, что связывало их, так это путь в несколько дней, который подходил к концу, да ещё неизвестность, которая наоборот – всё быстрее накрывала их пылевым облаком.
-Ну что? – Бек кивнул головой вперёд, - пошли?
-Да…, - эвок сделал пару шагов вперёд, но вдруг резко обернулся, обвёл взглядом оставшийся позади лес, и… подняв руку, помахал ему. В жесте этом скользила какая-то грусть и обречённость. Он прощался…

Скала вырисовывалась на фоне темнеющего неба, белоснежным, немного крючковатым зубом. Её существование, на этом большом куске ровно подстриженной степи казалось нелепым. И скорее всего скала так и сама думала, молчаливо и грустно взирая на мир вокруг себя. Бек и Гелок прибавили шаг, хотя необходимости в этом не было, да и какая нужда торопить конец?
Трава стала гуще и острее, и эвок, смешно заработал лапками, раздвигая её впереди себя. Бек искоса взглянул на медвежонка, чуть заметно улыбнулся:
-Устал?
-Не-а – беззаботно отозвался эвок, сверкнув своими глазками-бусинками, и вдруг спросил, - Бек, скажи, а если бы у тебя сейчас был выбор, куда бы ты хотел?
-Не понял, - на лбу рейфа пролегла складка.
-Ну чего же тут непонятного, ты представь, что когда мы туда придём, Духи скажут тебе: «Вот тебе ветка, это тропинка твоей жизни, а каждый сучок на нём - место, в которое ты можешь сейчас попасть, выбирай!»
-Выбирай…, - повторил рейф и задумался.

Скала поражала своим величественным одиночеством, именно одиночеством. Рейф и эвок минуту смотрели на её белесые бока, почему-то не решаясь сделать первый шаг в тёмный, похожий на зигзаг молнии прорез хода. Степь позади них смолкла, перестав переливать свои волны. Ветер совсем затих, и даже дыхание словно замедлилось, став еле заметным и чуть прохладным.
-А ведь там наверно темно, - прошептал эвок, дотронувшись лапкой до холодного камня.
-Не беда…, я в темноте хорошо вижу…, ты знаешь что…, - рейф потупился, - руку что-ли мне дай, а то заблудишься.
Эвок протянул лапку, защекотав ладонь Бека тёплым мехом, тот непроизвольно хохотнул и сделав несколько шагов, увлекая за собой Гелока, скрылся в зигзагообразном прорезе.
Эвоку тьма показалась осязаемой. Она не просто закрыла от него свет, она, опустившись на плечи, как будто укутала его веткой хвои. Холодные потоки тронули коричневую шёрстку, в нос ударило затхлостью и ещё чем-то, кисло-сладким, от чего в глазах защипало.
-Здесь есть труп, - тихо проговорил Бек.
Сердце в груди Гелока запрыгало. Рейф же прибавил шаг:
-Справа…, в нише..., человек…, - проговаривал каждое слово Бек, стараясь как можно быстрее пройти это место.
-Ты боишься? – почему-то ляпнул эвок.
-Нет! Просто не люблю мертвечину!
Ещё несколько минут быстрой ходьбы, и дышать стало легче – свежий воздух полился ручьём оттуда, куда рейф тянул эвока.
-Ну что там, ты видишь? Расскажи! – совсем по-детски закапризничал Гелок.
-Пока ничего особенного, довольно ровный и высокий ход… в стенах встречаются ниши, но редко… кое-где валяются кости, похоже сюда заглядывают, но не столь часто. О! Кажется, нам идти осталось недолго! Впереди вход в какой-то грот!
-Какой грот? Бек, не молчи!
Рейф не отвечал, он просто ещё прибавил шаг, совершенно забыв, что на один его шаг, эвоку приходится делать пять.
Зал был огромен! Почти правильной круглой формы, с тонкой вязью серого и красного песчаника. Его купол уходил так высоко, что казалось потолка нет вовсе. Песок, покрывающий пол зала был похож на тонкий ковёр. А посередине этого гигантского безмолвия, покрытое тонкой вуалью паутины, стояло словно заснувшее полукольцо Звёздных Врат.
Рука рейфа задрожала, он готов был здесь увидеть всё что угодно, но только не это! Вот это везение! Звёздные Врата! Несколько пассов и он… он… где?! Бек тут же вспомнил недавний разговор про веточку и сучки, и его словно обдало жаром. Рейф разжал ладонь, отпустив затихшего эвока. Гелок, как слепой котёнок, наклонился, ощупал лапкой пол и молча сел, поджав колени. Он знал, что сейчас решается очень много и его слов в этом решении быть не должно. А Бека трясло всё сильнее, его мысли трепетали как флаги на ветру, выворачиваемые бездушными потоками.
«Куда?! Домой? В улей? В постель к Королеве?! А что там, дома? Да и есть ли он ещё у меня? Есть ли улей?! В конце концов, есть ли королева? И если ещё есть, как меня воспримут? Пропал с кучей скота на столько лет… кто мне поверит, если корабль мёртвым никто не видел? Сейчас в глазах всех рейфов я вор, утащивший последний скот. И что я получу, вернувшись на планету? Моё «геройство» с воровством навряд ли поможет мне остаться в живых, в любом случае. Звёздные Врата… Вот они… Духи мне протянули ветку с сучками, но на лицах их ухмылка – «Выбирай…» Что? Что выбрать?! Что??»
Последнее «Что?» Бек прокричал, разбудив многоголосое эхо. «Что?» отскакивало от стен, взвивалось вверх, и падало камнем вниз, поднимая клубы невидимого воздуха. «Что?» билось, стараясь вырваться, словно проснувшийся зверь в тесной клетке. «Что»? врезалось в мозг, заставляя Бека дрожать сильнее, а эвока, прикрыть лапками уши.
-И что теперь? – тихо зашептал рейф, устало опускаясь на пол рядом с Гелоком, хотя вопрос адресовал совсем не ему.
Гелок молча пожал плечами:
-А назад нам всё равно нельзя.
-Нам? – прошептал Бек, - Почему нам?! Это мне назад нельзя, понимаешь, мне! А ты свободен! Чего ты ко мне привязался, а?! Чего тебе от меня надо?! Убирайся! Убирайся в свой лес! К своим червякам! Иди корчи из себя дурака дальше! Безмозглое существо, негодное даже в пищу! Убирайся! – Бек с силой оттолкнул эвока. Тот, пролетев пару метров, больно стукнулся об острый выступ стены, и тут же почувствовал, как тёплая струйка крови зашевелилась в шёрстке. Бек вскочил на ноги, его ноздри раздулись в злобе, губы сложились в зловещей улыбке, он схватил медвежонка за грудь, приподнял, и прижав его к стене быстро зашептал:
-Я ненавижу тебя! Ненавижу! За то что ты разбудил меня…, за то что заставил подчиняться…, за то что привёл меня сюда…, за то что поставил меня перед выбором…, за то что ты сейчас смотришь на меня не моргая…, за всё ненавижу. Ты, жалкий кусок меха…, - рейф сжал руки, проткнув кожу эвока ногтями. Его злоба росла, разгораясь всё сильнее… Он методично стал бить тёплую тушку об каменную стенку, разбивая затылок медвежонку всё сильнее и сильнее, пока не почувствовал что тело эвока ослабло, и словно потяжелело. Бек на минуту остановился, разжал руки. Тело медвежонка сползло по стене, упав к ногам рейфа…
Гелоку было не столько больно в привычном для нас смысле, сколько больно внутри. Каждое слово рейфа отдавалось в его мозгу уколом, который не просто оставлял след, а разрастаясь, превращался в сплошной комок мучений. Эвок понимал что выхода отсюда для него уже нет, и он, безропотно приняв то к чему его вёл путь, просто молча смотрел впереди себя, не видя совершенно ничего. Удары, разбивающие плоть, давно перестали иметь значение, глаза закатились, а в голове вместо шума стояло «Ненавижу…»

[Икит Клешня]

Он сидел, кутаясь в свой поношенный кожаный плащ и глядя покрасневшими глазами, как непроглядный мрак ночи сменяется серой утренней дымкой. Как на травинках, листьях, коре появляются мерцающие бусины росы. Как где-то на горизонте небо окрашивается в золотисто-палевые цвета предрассветных сумерек лишь затем, чтобы сменить их на огненно рыжее одеяние рассвета. Он дрожал, но это была не дрожь тела, измученного холодом и усталостью, но дрожь души, ибо и по сию пору не мог он поверить в свое спасение. Всю ночь он просидел, вжавшись в углубление между двумя корнями какого-то исполинского дерева. Разбуженный кошмаром, тот, кого некогда называли Герр Доктор Фрайерр Вейсш, остаток ночи провел без сна, вслушиваясь в звуки ночного леса. Звуки незнакомые и от того еще более пугающие. В каждом шорохе, в каждом хрусте ему мерещился подкрадывающийся голодный хищник или злобный дикарь. Но хуже звуков были мысли, что не давали ему покоя, подпитывающие его паранойю, пока он ломал голову над загадкой своего появления здесь. Он перебрал множество вариантов, и все казались ему неправдоподобными и даже безумными.
Может Охотники на Ведьм вовсе не убили его? Может они специально привезли его сюда, чтобы оставить на съедение диким зверям и каннибалам? Нет! Нет-нет-нет… для них это слишком сложно. Им на подобное воображения не хватит. Да и не стали бы они оставлять правосудие на волю случая. Им было бы проще просто сжечь его или зарубить мечом. А скавены? Могли бы они переправить его в Люстрию? Вейсш помнил, как Скилк упоминал о том, что в Новом Свете у крысолюдов имеются обширные территории. Нет. Вряд ли. Серый Провидец Скилк мертв, герр доктор собственными глазами видел его гибель. А другие скавены… они не видели в нем ни особой нужды, ни пользы. Даже если бы они нашли его в той расщелине, то съели бы, невзирая на то, был ли он живым или мертвым. Старик содрогнулся при этой мысли. А может он уже умер? Или нет, хуже - сошел с ума! На деле он лежит в этой расщелине, а все окружающее ему просто кажется. И все это бред, галлюцинации!
Но шершавая кора дерева, меж чьими корнями он устроился на ночлег, казалась вполне реальной, как и ночная прохлада, и закостеневшее от долгого пребывания в одной позе тело. И вот, наконец, рассвет! Старик встал, медленно расправляя затекшие конечности. Надо было идти… но куда? Зачем? Вейсш даже не был уверен, желает ли он попадаться на глаза другому человеческому существу. Да и кого он здесь найдет? Свирепых ящеров, по слухам, ненавидящих теплокровных? Жестоких дикарей, алчущих человеческого мяса? Пиратов? Мутантов? Чудовищ? Скавенов? Что ж, с последними у него были хоть какие-то шансы… А вот если поблизости находятся члены ордена Зигмара… Да и как он кого-нибудь сможет найти – ориентироваться в лесу он сроду не умел. Разве что позвать на помощь… на ум сразу же пришел анекдот про заблудившегося бретонца и огра, заставив его отказаться от этой идеи.
Вейсш провел рукой по и без того взъерошенным волосам и упрямо тряхнул головой. Нет! Стоп! О чем он только думает! Он смог пережить встречу с вампиром, сумел перехитрить Скилка и даже остаться в живых после столкновения с отрядом Охотников на Ведьм. Так неужели он не придумает, как обвести вокруг пальца отсталого дикаря или тупоумную ящерицу? Ничего, он выберется. Обязательно выберется!
Вот так, подбадривая себя, кутаясь в плащ и прижимая к груди дорожную сумку, герр Доктор Фрайерр Вейсш сделал свои первые шаги в ином мире. Впрочем, он делал свои первые шаги, абсолютно уверенный в том, что пребывает в Новом Свете, в Люстрии. Пожилой человек старался идти осторожно, напряженно прислушиваясь, беспрестанно вглядываясь прищуренными глазами в темные тени и держа свободную руку поближе к кинжалу.

[Гелок]

Почему-то небо было золотистым, с чуть мерцающим сиреневым отливом. Тонкие вуалевые облака, пронизанные филигранными волосками уходящего светила, струились по его поверхности матовым туманом, придавая ему некую загадочность. Облачная волна, нежно обласкивая небо накатывала, и тут же отступала, освобождая своё место другой такой же ласковой волне, отчего небо млело и мерцало ещё сильнее…
Такую красоту он видел впервые! Такое ему даже не снилось и никогда не виделось. Он даже ахнул от восхищения…, или не ахнул…, или ахнул, но не он. Теперь было уже всё равно… Теперь важно стало совсем другое…
В голове перестало болеть, и свобода, такая долгожданная и совершенно необъятная, вдруг окутала его не столько снаружи, сколько внутри! Ему показалось что он – это и есть свобода! Эта мысль тронула его теплом, и приятно покалывая, разлилась во всей его сущности, отчего он заурчал и даже улыбнулся. Немного неумело и совершенно по-детски. Но иначе он просто не умел.
«Нравится?» - спросил он сам себя.
«Нравится» - ответил он сам себе.
«А как же всё? Всё что там осталось» - спросил он сам себя.
«Ничего не остаётся там. Всё живёт только в тебе. И всё умирает только тогда, когда ты захочешь чтобы это умерло» - ответил он сам себе, вновь устремив взор на золотистое небо, и приблизившись к нему ещё немного.
«Значит ты уйдёшь?» - грустно спросил он сам себя.
«А разве кто-то меня захочет остановить?» - ответил он сам себе и впервые оглянулся назад…

-Вот тебе ветка…вот тебе ветка…вот тебе ветка…, - Бек медленно шептал слова Гелока, сидя на песке и не сводя глаз с неподвижного тела убитого им медвежонка. Эвок был похож на сломанную игрушку, совсем нелепую – с раскинутыми в разные стороны лапками, уткнутой в песок мордочкой, и всё так же перекинутой через плечо, потёртой сумкой. Затылок медвежонка представлял собой месиво из крови, мяса и лохмотьев шкурки. Красные капельки застыли на кончиках волосков, чем стали напоминать шапки цветочков в густой траве. В носу рейфа защекотало от запаха этого блюда, и этих цветов. Бек чуть отодвинулся, всё так же не спуская глаз с мёртвого Гелока, облокотился спиной об стену, впервые в жизни почувствовав то, чего никогда и ни к кому не испытывал! Это чувство жгло где-то в горле, заставляя его не сводить взгляд с пушистого комка и снова припоминать последние дни и глазки-бусинки, с интересом смотрящие на него. Рейф сглотнул. Что же он сейчас испытывал? Что?! Неужели жалость?! Ему было жалко медвежонка?! Беку было жалко! Ему вспоминались тысячи глаз, горящих ненавистью, но больше страхом…, опустошённые им тела…, изнасилованные им, скулящие самки…, плач отобранных у матерей детёнышей…, летящие ему в лицо проклятия и то упоение, с которым он всё это принимал. Он, тот, кто всегда считал смерть от руки его благословением для любого скота, тот, кому были чужды все чувства кроме ненависти, сейчас корил себя за то, что он сделал в глупом припадке ярости, с этим маленьким эвоком. Рейф встал, подошёл к медвежонку, наклонился и… вдруг погладил ещё тёплое тельце, почувствовав как шерстинки вновь защекотали ладонь, как тогда, когда Гелок протянул ему руку, и доверившись, шагнул за ним в бездну темноты. Рейф задышал сильнее, злоба вновь поднималась в нём, но злоба к самому себе. Ему впервые в жизни кто-то доверился, а он не смог вовремя даже оценить этого!
Бек резко выпрямился, подумал пару секунд. Его сильные руки перевернули эвока на спину. Он взглянул на смешную мордочку и хмыкнул – застывшее выражение медвежонка было совершенно удивлённое, с чуть заметной улыбкой, к которой прилипли серые песчинки. Рейф провёл рукой по груди эвока, утопив тонкие пальцы в шерсти, замер на несколько секунд, ещё раз обдумав своё решение, и нажал на грудину, распарывая когтями плоть…
-Дар жизни, - одними губами прошептал он, словно объясняя эвоку свои действия, - теперь на моей ветке есть ещё один сучок.
На лбу Бека пролегла складка, и жизненные силы потекли вспять. Не от жертвы к рейфу, а наоборот.

[Икит Клешня]

Фрайерр Вейсш старался двигаться по лесу осторожно и опасливо, но часа за два своих скитаний по лесу целитель уверился, что он не приспособлен для жизни в глуши. У него не получалось двигаться в джунглях легко и экономно, как у какого-нибудь выходца из Хохланда. И уж тем более не получалось двигаться бесшумно. Не единожды он спотыкался и даже умудрился ободрать руку о какой-то сучок. Все это не способствовало улучшению настроения никоим образом. Так же, как не способствовал этому и желудок, который начало сводить от голода. Вейсш с удивлением понял, что скучает по тому времени, когда работал со Скилком. Да, существовал немалый риск разгневать провидца скавенов, но зато у него была своя лаборатория, теплая постель и регулярная еда. Он не знал недостатка ни в ингридиентах, ни в подопытном материале. Порой он даже мог себе позволить бутылочку настоящего бретонского бренди. Что уж было говорить о тех временах, когда он работал в поместье фон Лихтбергов. Сейчас это время казалось ему далеким волшебным сном. Старик вздохнул и облизнул пересохшие губы – он испытывал жажду в той же мере, что и голод. Что ж, по крайней мере, бутылка бренди у него еще есть, так что если в ближайшее время он не найдет воды… хотя мысль о том, чтобы утолять таким изысканным напитком жажду, казалась по меньшей мере кощунственной. И все же, жизнь дороже, нежели сиюминутное удовольствие.
За своими размышлениями и переживаниями, Фрайерр не сразу понял, что слышит тихий то ли шелест, то ли плеск, то ли журчание. Плеск?! Журчание?! Целитель приободрился и начал прислушиваться. Вот так, ориентируясь на слух, он и дошел до ручья. Вода была чистой, свежей и холодной до ломоты в зубах. Старик с удовольствием умылся и напился вдоволь, наслаждаясь живительной влагой не меньше, чем вкусом бретонского бренди. Покопавшись в сумке, Вейсш извлек из нее флягу и наполнил водой из ручья, после чего, устроился у источника воды на отдых (лекарь осторожно опустился на упавший древесный ствол, предварительно осмотрев его на наличие всякой живности, на которую садиться, было бы нежелательно) и принялся размышлять. Оптимизм вернулся к нему довольно быстро. Он где-то читал, что рядом с источником воды найти себе пропитание не сложно. Рядом с ручьем наверняка должны были произрастать съедобные растения (увы, особенностей местной флоры он не знал), на водопой должны приходить звери (целитель нахмурился при мысли о том, что среди пришедших напиться зверей могут быть и хищные), а в самом ручье может водиться рыба. Может, если обнаружить какими растениями питаются местные звери и птицы, он сможет найти что-либо подходящее и для себя? А может и вовсе стоит двинуться вниз по течению и посмотреть, куда он впадает - в реку или озеро. С одной стороны, рядом всегда будет источник воды. С другой стороны, может рядом с источником воды селятся и местные аборигены? Что ж, так он и поступит. Только даст отдохнуть своим ногам. В этот момент взгляд Вейсша наткнулся на длинную палку, лежавшую в листве. Поневоле вспомнилась трость, с которой он ходил в Вуртбаде. Эта суковатая палка, конечно, не могла сравниться с той тростью, но если слегка обстругать ее кинжалом, то выйдет вполне надежный дорожный посох…
Так он и просидел более часа, щурясь на пробивавшиеся сквозь густую листву солнечные лучи, вслушиваясь в мерное журчание ручья, обстругивая длинную палку кинжалом и изредка поглядывая по сторонам. Мерещившиеся ночью напасти, что грозили ему со всех сторон, при солнечном свете дня и под успокаивающую песнь ручья, почти забылись.

[Гелок]

Он нырнул в колючую предрассветную свинцовость, еле сдержав утробный рык – неприятно резанувший по привыкшим к тьме глазам тусклый свет, на мгновение ослепил его. Остановился, прислонившись спиной к белому камню, прищурил взгляд, прислушался… Никого… Только шелест травы – тихий и монотонный.
Бек расстегнул ворот, достал висящий на кожаном шнурке маячок, очень похожий на медальон, пробежался по нему пальцами, и затаив дыхание, нажал на маленький выступ. Прошло почти четверть минуты, но прибор оставался нем. Рейф занервничал, сглотнул. Неужели его мытарства ещё продолжаются? Неужели скот, оставленный им в живых сгинул и теперь Беку, придётся как слепому детёнышу рыскать в поисках пищи по Эндору, или активировав Врата, в одиночку пуститься в разведывательные вылазки? Рейф легонько сжал прибор, зашептал сам себе:
-Что случилось?! Почему он мол…, - Бек не успел договорить последнее слово, маячок ожил, и замигал своему хозяину светло-зелёным, тусклым, спасительным светом.
-О, да! – зарычал Бек, сразу преобразившись в лице. Его ноздри стали раздуваться сильнее, глаза чуть вспыхнули, а губы сложились в зловещей ухмылке. Он с удовольствием вдохнул в себя воздух, и уверенно, но осторожно, направился туда, где его должна была ждать пища.

Груд проснулся как обычно рано, сладко потянувшись, посмотрел на спящую рядом жену, и игриво, но ласково сжал в ладони её оголённую грудь. Женщина чуть оттолкнула его, сонно зашептав невнятные слова. Груд недовольно вздохнул, оставил ложе, и тихо засобирался в лес.
Покинув хижину, он почесал затылок, с минуту думая какие силки сегодня стоит проведать, и наконец, проложив в уме путь, двинулся к изгороди…
Лес ещё дремал. Большие сосны, под которыми и днём-то царил полумрак, еле-еле пропускали предрассветный, немного серый свет, отчего туман, стелящийся по земле, казался более насыщенным, и был похож на разлитое молоко. Мелкая живность в такой час ещё не решалась покинуть норы – в тумане тяжело почуять опасность. А хищники не выходили на охоту, точно зная, что хруст веток в это время слышен более отчётливо, да и добыче в этом молоке затеряться куда легче.
Мужчина вздохнул в себя утренний, прохладный воздух, наполнив им лёгкие до отказа, и наслаждаясь тишиной, осторожно засеменил по только ему видимой тропинке…

До поселения Бек добрался довольно быстро и что самое главное - без приключений. Вновь спрятав маячок, внимательно огляделся. Высокая изгородь, отделяющая его от скота, вызвала на его губах лишь лёгкую, удовлетворённую улыбку – раз стойло обнесено, значит скота внутри него немало, и что самое приятное – здорового скота, полного сил и энергии. Хммм… надо будет ещё раз обдумать вопрос о его существование здесь, на Эндоре, и внести некоторые корректировки в планы на будущее. Но это потом. Сейчас он хотел только есть, «дар жизни» эвоку вконец измотал его, выжав как тряпку. Бек подошёл ближе, и встав под тенью дерева, стал выжидать. Он знал, что люди скоро станут покидать своё убежище, и ему останется только поймать кого-либо и ммм… Рейф заурчал. Его пальцы похолодели, внутри всё сжалось от предвкушения еды и скорого насыщения.
Ждать пришлось недолго, даже меньше чем он планировал. Ворота изгороди ожили, выпустив в лес коренастого, молодого мужчину, вооружённого арбалетом и палкой. Тот оглянулся по сторонам, потянулся, зевнул и не спеша направился в сторону… Бека. Рейф вжался в ствол дерева, не отпуская человека взглядом ни на секунду. Мужчина прошёл мимо Бека совсем рядом, оставив после себя запах пищи, и раззадорив охотящегося на него рейфа ещё сильнее. Тот, еле сдерживая себя, замер. Когда расстояние между ними сделалось оптимальным, то есть настолько малым чтобы рейф не смог потерять человека из вида, но настолько большим, чтобы человек не мог обнаружить что за ним следят, Бек, словно тень, последовал за своей жертвой, намереваясь полакомиться как можно дальше от деревни. Он скользил за иногда оглядывающимся мужчиной, прячась в тумане, сливался с очертаниями леса, и стараясь унять участившееся дыхание. Ещё чуть-чуть… ещё немножко подождать… ещё подальше увести…
Груд чувствовал себя неуютно. Такое с ним было впервые. Он никак не мог понять, что же так гнетёт его. Пару раз он даже подумывал вернуться, но оглянувшись по сторонам и не обнаружив вокруг себя ничего подозрительного, менял своё решение, вновь устремляясь вперёд…

«Пора» - скомандовал сам себе рейф, и остановившись, прикрыв глаза, пустил свой разум в голову человека…
Груд резко обернулся, отчётливо почувствовав опасность. Его взгляд забегал по еле-еле видимым контурам кустов и деревьев, и только теперь он вдруг понял, что лес словно смыкается вокруг него. Тёмные тени, беззвучно, и от этого ещё более зловеще подступали к нему всё ближе, намереваясь дотянуться до него своими руками-ветвями. Белесый туман заклубился, подёрнулся тёмными жилками и зашевелился в ногах змеёй. В ушах послышались какие-то слова, немного шипящие, протяжные, меняющие интонацию и звучащие то громко, то тихо. Груд занервничал, смятение обволокло его паутиной, стало трудно дышать и страх… , липкий страх сжал горло. Мужчина побежал. Но этим он не спасся, а наоборот, словно разгневал оживший лес. Груд бежал… но сколько и куда? Этого он не знал, это знал только Бек, наблюдавший сейчас за беснующимся на одном месте человеком.
Рейф тихо подошёл к своей жертве. Его ноздри с упоением вдыхали страх и панику мужчины. Он уже заранее предвкушал, как забурлившая энергия побежит по его жилам, питая каждую клеточку его плоти.
Груд резко обернулся и закричал, увидев перед собой существо с восковым лицом. Глаза существа чуть сузились и утопили мужчину в страшном омуте мерцающей пустоты. Груд перестал чувствовать себя, он перестал управлять собой, он видел только это мерцание, которое поглощало его всё сильнее и сильнее.
-Оголи грудь! – услышал он повелительный голос, разлившийся у него в голове. Сделал ли он то, что ему велели, Груд уже не знал.
-Кто у тебя остался в деревне? – опять был вопрос, и грудь обожгла боль.
-Ммм…, - застонал мужчина, позабыв от боли ответить.
-Кто у тебя остался в деревне?! – новый виток боли и крик, принадлежащий то ли ему, то ли этому существу.
-Жена, - еле выдавил из себя Груд.
-А потомство есть?
-Нет…
-Хммм… плохо, что ты не успел оплодотворить свою самку, но мне ждать этого уже не хочется…

[Гелок]

Вокруг было очень темно. Гелок открыл глаза, но ничего не изменилось, хотя нет, изменилось – тьмы стала ещё гуще. Он еле поднял руку, и конечно не увидал её, это было так смешно – знать, что руку ты поднял, чувствовать её, но не знать где она сейчас находится. Он попытался достать второй рукой первую руку, и не поймав её, тихо захихикал. Приподнявшись, он сел, нащупал свою сумку и запустив туда лапку, зашебуршал своими сокровищами.
-Нашёл, кажется, - прошептал он улыбнувшись, и зажав кулачок, осторожно поднёс его к мордочке. Ткнувшись носом в кулак, он его тут же разжал, слизнув найденного в сумке червячка, и не спеша задвигал челюстями, продлевая удовольствие. На его губах заиграла совсем детская улыбка, а вот что творилось в глазах никто пока не знал, даже он сам.
Просидев так довольно долго и не думая ни о чём, кроме как о червяке, Гелок, проверив лапкой пол ( не выронил ли он чего пока капошился в сумке), аккуратно закрыл её, поправил, и пробормотав что-то себе под нос, встал.
Голова закружилась так сильно, что эвок чуть не упал. В испуге раздвинув лапки, Гелок покачнулся, и тут же наткнулся на шероховатость стены. Подойдя ближе, и боясь потерять её, он прижался к ней лбом, и только тут вспомнил, что не слыхал Духомана с тех пор, как они двинулись к скале.
-Посох…, - прошептал он и испугался ещё больше. Это было так страшно – остаться совсем одному! В темноте! Где даже думать было не о чем! – Посох… где я его мог оставить? Где?! Как же я теперь один-то? Как я?!
Беспомощно озираясь по сторонам, мишка, повинуясь своей природе не стоять на месте, шаг, за шагом начал передвигаться по периметру зала, пока его нога не попала в выдолбленную временем ямку. Гелок споткнулся, упал, и откатился словно мячик, потеряв в темноте единственную опору.
Вставать он уже не решился, рассчитав, что находиться в темноте на четвереньках намного безопаснее. Заурчав, эвок осторожно двинулся по мягкому песчаному настилу. Сколько времени он вот так передвигался по залу, сказать было невозможно, эвок устал. Перевернувшись на спинку он вытянулся, и тут же почувствовал, что его задняя лапка упирается во что-то твёрдое.
-Стена! – обрадовался эвок, понимая, что только она может вывести его из этого пустого лабиринта. Но каково же было его разочарование, когда несколько минут спустя эвок понял, что это вовсе не стена, а какая-то каменная штука, очень похожая на чуть скошенный пенёк от дерева. Изучая его своими любопытными лапками, он сделал для себя вывод, что сверху эта штука украшена какими-то рисунками, а в середине неё находится что-то круглое и гладкое, похожее на шляпку большого гриба.
Всё это было так интересно, что медвежонок, увлечённый невидимой находкой, даже забыл о темноте, окутывающей его. Его лапки что-то крутили, нажимали, изучали до тех пор, пока впереди него не вспыхнуло что-то, ослепившее его на мгновение. Эвок испугался! Он взвизгнул и быстро лёг на пол, закрыв лапками голову.
То что светилось, светиться не переставало – это эвок видел сквозь пальцы. Пролежав так несколько минут, он наконец решился посмотреть на это светящееся. А может быть оно и не страшное вовсе?
Оно оказалось не страшное. Полукруглое, большое и переливчатое, как вода в чашке. Оно чуть светилось и от его света теперь стало более-менее видно всё вокруг.
-Факел что ли такой? – спросил медвежонок сам себя, и усевшись вытянув ноги, и наклонив голову стал внимательно изучать это переливчатое…
Иногда ему казалось что оно похоже на лужу в которую капают дождинки… иногда что это небо, покрытое затейливыми облаками, или может быть это такое озеро? И там наверно живёт много-много рыбок!
В животе заурчало, медвежонок сразу вспомнил Духомана. Вскочив на ноги, он, в поисках посоха, быстро забегал по залу, поднимая столпы пыли.
Посох стоял у самого выхода, спокойно прислонённый к стене. Гелок обрадовано схватил его, заворчав:
«Ты чего теряешься, а? Я тут лазаю по пыли, а ты молчишь и молчишь! Ты чего спрашиваю молчишь? Обиделся что-ли?»
Шаман молчал, но это уже было не так важно – главное, что он нашёлся! А уж потом Гелок сможет его разговорить.
«А я тут переливчатое нашёл! Большое и полукруглое! Вон смотри! Я думаю, может это озеро, а? Ты там глянь, а?»
С этими словами Гелок быстро подбежал к Вратам и ткнул посох в самую серединку мерцающей энергии.
«Ого!» – воскликнул шаман.
«Что там? Много рыбы?»
«Неее, рыбы здесь нет, но зато здесь красиво!»
«Красиво это конечно тоже хорошо, но есть всё равно хочется» - Гелок вынул посох и задумался.
«Ты чего?» - спросил шаман, чувствуя, что эвок что-то задумал.
-Старый ты, - почему-то вслух ответил Гелок и сделал несколько шагов к переливчатому.
«Ты чего это?! Ты куда это собрался?! И почему это я старый? К чему ты это?!»
-Старый, это значит старый! Это значит, что ты видеть можешь плохо, и рыбы мог просто не заметить.
«Ты совсем с ума сошёл?! Или это у тебя от дырки в башке?! Ты мне что, верить перестал? Нету там рыбы! Ну-ка вернись!»
-А я никуда и не ухожу, - серьёзно ответил эвок, - И я тебе верю, но так как ты старый, проверить всё же за тобой надо. Я быстренько посмотрю, и сразу назад!
Ответить шаман не успел. Эвок сделал ещё пару шагов и скрылся в переливчатом вместе с посохом и старой, поношенной сумкой.

[Икит Клешня]

Фрайерр Вейсш остановился на сухом участке берега ручья и огляделся, будто пытаясь оценить пройденное им расстояние. А пройдено было не мало. С немалым удовольствием он подумал о том, что большинство его коллег, пребывавших в его возрасте, едва ли проковыляли бы и половину пути, привыкнув к постоянному комфорту, непозволительно распустив свое тело и разум. Не то что он, привыкший (но не полюбивший) к частой смене мест и жизни близкой к аскетической. Что ж, дорожный посох в его пути оказался весьма кстати. Пару раз, когда почва насыщалась влагой и становилась болотистой и вязкой, Вейсш мог погрузиться в холодную воду прикрытую палой листвой, по колено, а то и глубже, не прощупывай он место для следующего шага посохом. Однако мест таких по берегу ручья, на его счастье, было немного.
Пожилой человек вытер пот со лба – тропическое солнце было ярким и не на шутку пригревало, если не сказать припекало. Он уже давно скинул свой кожаный плащ и нес его перекинутым через плечо, оставшись в узких штанах, льняной рубашке и темной короткой куртке-котарди. В воздухе ощущалась душная влажность, что пропитывала его одежду и заставляла ее пренеприятнейшим образом льнуть и липнуть к телу. Герр доктор даже подумывал о том, что можно было бы снять котради и положить ее в сумку, но почему-то все медлил.
Вздохнув, Вейсш вновь двинулся в путь – голод и надежда найти разумное существо гнали его вперед. И вскоре он заметил... поначалу он даже не понял, что это было. Просто в одном и том же месте качались и шуршали кусты. Вновь и вновь. Достав кинжал, Фрайерр осторожно начал подбираться к этому самому месту. По траве метался небольшой зверек, запутавшийся в ловко расставленом силке. Было видно, что силы его на исходе, но страх заставлял его бездумно метаться в путах, расходуя тот малый запас сил, что у него еще оставался. Тонкие губы целителя изогнулись в усмешке – это он удачно зашел. Похоже, голодным он сегодня не останется. Единственное, что его тревожило – силки были чьи-то. И если он заберет из них добычу, не будет ли это воровством? Сам Вейсш никогда не воровал. На это были головорезы, скавены, Лобо, в конце концов. Но сам... старик помедлил, но желудок ясно напомнил, что двое суток без еды это... двое суток без еды. И голос тела и разума совместными усилиями заглушили неуверенность – кинжал вошел в бок зверька, мгновенно оборвав его жизнь. А герр доктор обрезал путы, удерживающие тушку, не особо утруждаясь тем, чтобы оставить чужую ловушку неповрежденной.
По крайней мере со свежеванием и потрошением он справился быстро, сказывался опыт хирурга. Не столь уж сложно оказалось развести огонь, когда под рукой огниво. Нанизав на прутики полоски мяса неведомого зверька, старик пристроил их над огнем. Кем бы это животное не было, но запах от жарящегося мяа не сильно отличался от запаха крольчатины, на вкус Вейсша, который в нетерпении следил за приготовлением своего скудного обеда.

[Гелок]

Свисающие лианами корни многовекового дерева, выполняли роль неплохой завесы. А внутренности ствола, поддёрнутые тлением и служащие и пищей и жильём для многочисленных букашек-червячков, создавали некий уют и ощущение защищённости. Бек, полулёжа на еловых ветках, в этом случайно найденном убежище, с интересом наблюдал издалека за своим, возбуждённо копошащемся скотом. Бек хмыкнул – именно за своим. Эта мысль заставила рейфа улыбнуться той самой улыбкой фермера, выводящего на пастбище погулять мясных бычков, участь которых определена ещё до рождения.
Итак, Бек наблюдал за действом, даже можно сказать за драмой, которая сейчас разворачивалась на том месте, где совсем недавно рейф соизволил удовлетворить свой голод…
Несколько мужчин и одна женщина, роль которой рейфу особенно нравилась, склонились над тем, что ещё недавно было человеком. Мужчины, чуть испуганно оглядываясь и до белизны в костяшках сжимая оружие, неуклюже пытались успокоить распластавшуюся на груди мёртвого человека женщину. Но та, плача практически бесшумно, только сильнее прижималась к мужу, ласково приговаривая какие-то слова. На секунду рейфу даже показалось что она не в себе, отчего он заурчал, и даже облизнулся, хотя теперь пребывал в полной сытости. Просто человеческие эмоции были сродни пряностям, и совершенно разные чувства придавали «блюду» совершенно неожиданные, пикантные нотки, а такое блюдо всегда хотелось попробовать… Н-да… если бы не эти двое, Бек бы сейчас с удовольствием полакомился бы этой самкой. Рейф вновь улыбнулся, и не прекращая наблюдать за тем, что происходило на тропинке, решил немного порассуждать.
Теперь будущее представало для него в другом свете. В более благовидном и выгодном. Итак, что он имел на сегодняшний день: во-первых – пастбище…, очень даже неплохое пастбище, скот которого похоже процветает и здравствует; во-вторых – прекрасную пещерку недалеко от этого пастбища, готовую стать для него убежищем, и посещаемую так редко, что можно не бояться, что его там кто-нибудь найдёт; и в третьих – Звёздные Врата, которые всегда были бы под рукой, и в случае чего могли бы ему помочь в эвакуации. Н-да, это конечно всё хорошо, и пастбище, и убежище, и Врата, но куда теперь девать Гелока? Ведь эвок знал и природу рейфа, а теперь ещё и место, где рейф может скрываться. То есть инкогнито на Эндоре остаться было уже невозможно. Бек наморщил лоб. Можно конечно найти другое убежище, благо лес большой, и уже не возвращаться в пещеру, но тут есть свои подводные камни: а) ГДЕ найти новое убежище, и сколько это займёт времени и насколько далеко для этого ему придётся отойти от пастбища: б) оставаться вдалеке от Звёздных Врат как-то не очень хотелось, конечно они могли и не понадобиться, но находясь рядом, душу они всё же грели.
Звёздные Врата…Звёздные Врата…, - рейф чувствовал, что возможна комбинация связанная именно с ними, но она пока не очень ясно вырисовывалась в его сознании. Идея просто зашвырнуть медвежонка в какой-либо мир и забыть о нём, Беку не очень нравилась - не для этого он оживлял его. Но и снова попадать под влияние Гелока тоже как-то не хотелось – пока не надо скидывать со счетов и этот факт. Получилось же у него один раз, где гарантия, что он не попробует второй? А уж переубедить неугомонного эвока, и ждать от него понимания по поводу вот такой сущности рейфа – так это занятее вообще безнадёжное, это Бек знал точно. Единственное что оставалось, так это как не прискорбно, отдаться на волю судьбы и ждать. Только чего ждать?
От дум рейфа отвлекла тишина. Да-да, именно тишина. Он только что заметил, что люди ушли, забрав с собой останки его «завтрака». Рейф ещё немного посидел в своём убежище, больше ни о чём не думая, и выждав определённое время, осторожно выскользнул в лес.
Бек не спеша продвигался по зарослям, стараясь как можно меньше шуметь и как можно реже попадать под лучи светила. Ему хотелось быстрее добраться до пещеры, и наговорив что-нибудь уже наверно очнувшемуся эвоку, лечь спать.
Справа послышался плеск ручья, но не это привлекло внимание Бека, совсем не это – рейфа привлёк запах жареного мяса. До поселения не так уж и далеко, а значит, его жители не стали бы жарить мясо в лесу. Следовательно, это не житель/жители деревни, но они настолько разумны, что не едят сырого мяса. Почему-то Бек решил изменить свой путь и посмотреть на того, кто сейчас пировал на берегу. Такого любопытства он не испытывал довольно долго, да и испытывал ли он его когда-нибудь? Сейчас в его голове не только не рождались ответы на эти вопросы, в ней даже не рождались сами вопросы. Бек просто тихо продвигался по зарослям, всё ближе подбираясь к объекту своего любопытства. Запах приблизился, и не только мяса, но и человеческой плоти… запах пота, старости и… какой-то неуверенности. Бек осторожно отодвинул веточку куста и наконец увидел его.
Старый человек сидел около костерка, внимательно всматриваясь в нанизанное на прутик мясо. Его одежда отличалась от той, которую видел Бек на своём «завтраке» и на тех мужчинах из поселения. Конечно это не довод, но всё же – старик явно не из той деревни которую сегодня посетил рейф, а это значит что на Эндоре есть ещё люди? Бек улыбнулся, и подождав ещё пару минут, вышел из своего укрытия, уверенной походкой направляясь к старику.

[Икит Клешня]

Совместно с Гелоком

Незнакомец вышел из леса, двигаясь уверенно и спокойно. Вейсш, сидевший перед костром на корточках, быстро вскочил на ноги. Он даже не помнил, как схватил кинжал, что был воткнут в землю неподалеку. На лице его отразилась целая гамма эмоций. Вначале тревога, граничившая со страхом, затем некоторое недоумение, а позже и вовсе улыбка, не иначе как долженствовавшая означать дружелюбие. Ибо, заметив отсутствие угрозы в позе незнакомца, целитель расслабился и постарался продемонстрировать то, что не желает вреда пришельцу. Кинжал, неторопливо и чуть демонстративно был возвращен в ножны. Вейсшу даже хватило наглости и самообладания сделать приглашающий жест к огню и жарящемуся на нем мясу, не смотря на то, что гость вполне мог быть владельцем раззоренной ловушки. Впрочем, в искренность дружелюбия могли помешать поверить прищуренные глаза, придававшие его лицу вид холодной рассчетливости. Хотя, быть может, старик просто плохо видел?
Герр доктор с легким любопытством и недоумением разглядывал гостя, вышедшего к его костру. Мутант. Определенно, мутант. Зеленоватая кожа, желтые глаза и восковое лицо привлекали внимание в первую очередь. Однако ум, светившийся в глазах этого создания и причудливое, на взгляд лекаря, одеяние, выдавали в нем существо как минимум разумное. По крайней мере, это не безмозглый дикарь, да и на обезумевшего Хаосопоклонника он не похож. Быть может он даже родом из Старого Света? Это было бы кстати. А то, что он мутант... после опыта работы со скавенами, вопросы внешнего вида волновали Вейсша мало. Даже наоборот, он был несколько рад необычной внешности гостя, ибо ни один мутант не будет связываться с Охотниками на Ведьм, боясь пыток и мучительной смерти, а значит нет риска, что он выдаст целителя Зигмаритам. Именно эта мысль дабавила выражению лица доктора чуть больше искренности.
Однако, подобно тому, как холодная хищная сталь хирургических инструментов скрывается под обманчивой мягкой белизной салфеток, так и под внешним слоем мыслей Вейсша скрывался другой, продиктованный его профессией и многолетними исследованиями. Любопытно, что вызвало столь причудливое изменение облика? Интересно, а его мутация обратима? И как бы его организм отреагировал на влияние варп-камня? Интересно, какая бы доза тут подошла? И дополнительные компоненты... да, компоненты. Если бы у него был шанс исследовать это существо поближе... прелюбопытнейший экземпляр.

Человек повёл себя точно так, как и должен был себя повести человек в лесу, при виде незнакомца. Прежде чем вскочить со своего места он выхватил нож, и засверлил глазами не спеша подходившего к нему рейфа. Бек про себя хмыкнул, не сводя взгляда с встрёпанного старикашки. Он старался прочитать на лице человека то, что он сейчас чувствует. Удивление, немного страха, и… дружелюбие?! Бек чуть опешил - он впервые в жизни видел, чтобы человек улыбался ему. Рейф тоже заулыбался, но вовсе не старику, а мысли о том, что расы рейфов здесь, по-видимому, не знаю. Это открытие очень даже вписывалось в его планы. Бек продолжал подходить, при этом он нарочито показывал свои руки, дабы старик понял, что нападать он на него не собирается. Старик наверно понял, потому что нож убрал, и даже пригласил незнакомца к костру, хотя его колющий взгляд немного не вязался с его жестом. Беку, существу явно не робкому взгляд этот совсем не понравился, должно как и поведение старикашки. Уж больно внимательно он осматривал рейфа, с каким-то умилительным интересом оглядывая его с ног до головы.
- Доброго дня тебе, путник! - Бек, поморщившись, наконец, вспомнил, как люди обычно приветствуют друг друга: - Благодарю за приглашение, - рейф уселся около костра, поглядывая на старика.

У Вейсша в буквальном смысле отлегло от сердца, когда он увидел ответную улыбку незнакомца. Правда, из того, что он сказал, целитель не понял ни слова. Однако его уже порадовало то, что это, несомненно, была членораздельная речь, ибо порой мутация поражала мозг своей жертвы или органы речи, из-за чего устное общение (а порой и вообще любое общение) становилось не только затруднительным, но и невозможным. Да и ничего удивительного в том, что мутант обратился к нему на неведомом наречии, не было - как знать, сколь долгое время провел этот... человек в джунглях Люстрии. Может он даже родился здесь. Возможно, он освоил один из местных языков и сейчас именно на нем и пытается изъясняться. И все же, лучше попробовать поговорить с ним на каком-либо языке Старого Света, а вдруг повезет, и он знает один из них. Пожилой человек изобразил на лице чуть виноватую улыбку, указал на свои губы, затем уши, и чуть качнув головой, произнес на чистом Рейкшпиле: “Простите... я Вас не понимаю”. После этого, Фрайерр решил осуществить свою попытку выяснить на каком же языке говорит его гость. Он произнес фразу, вначале на Рейке, затем на низком бретонском, затем на арабийском и под конец даже на Кислевитском.
- Понимаете ли Вы меня? Вы говорите на этом языке?
Вейсш внимательно следил за реакцией незнакомца, дабы понять, знаком ли он хоть с одним из этих языков. Пожалуй, единственный язык, во владении которым он пока признаваться не будет, это скавенский, квиккиш. И не только потому, что он куда лучше понимал его, нежели изъяснялся на нем сам. Просто признаваться в былом союзе со скавенами было бы неумно и небезопасно. Эти исполненные коварства и злобы создания были ненавидимы едва ли не всеми иными расами. Хотя старый целитель и не мог не признать – эта раса была чрезвычайно динамичной в развитии и обладала широкими и прогрессивными взглядами на развитие науки, что вызывало у человека глубокое уважение и трепет при мысли о том, что крысолюды являются истинными конкурентами человечества. Но их рядом на данный момент не наблюдается, а потому Вейсш пристально вглядывался в лицо незнакомца, продолжая улыбаться относительно непринужденной улыбкой. (Однако зубы он в улыбке не показывал, слишком хорошо он помнил что у крысолюдов демонстрация зубов означала агрессию). На первый взгляд оно казалось воистину жутковатым, но для того кто сталкивался с разъяренным вампиром, скавенами и мутациями во всем их ужасающем разнообразии, лик сей не казался столь уж отталкивающим. Хотя некая хищность в чертах лица все же присутствовала.

Бек смотрел на старика, догадываясь, что из всех слов, которые он ему сказал, тот не понял ничего. Человек же всё так же улыбаясь, начал что-то выдавать - по интонации было понятно, что это вопросы, вот только почти все они для рейфа являлись загадкой, кроме как, пожалуй, одного… слова которого едва напоминали Базовый. В голове Бека зародилось какое-то смутное, ещё не имеющее очертание подозрение: «Тааак… человек живёт на Эндоре, жарит посреди леса мясо, из всего оружия имеет только кинжал, но не боится путешествовать один, и что самое главное, не понимает Базового языка. Гелок его понимает, а человек нет?». Рейф прищурил глаз, и, решив покончить с эти делом раз и навсегда, послал старику телепатический приказ «показать» ему то место, откуда он пришёл.

За всю свою долгую жизнь герр Фрайерр Вейсш сталкивался с ментальным воздействием лишь единожды – когда призванный скавенами (и им тоже) Владыка Грызунов, демон Рогатой Крысы, был призван в мир реальный. Тогда, голос этого чудовищного существа звучал одинаково и для ушей и для разума. Голос, от которого хотелось спрятаться или бежать на край света. В этот раз было иначе. Просто внезапно он ощутил сильную потребность, почти желание, воспроизвести мысленно место, откуда он начал свой путь в Новом Свете. И память послушно воспроизвела и маршрут его небольшого путешествия и это место (хоть и смутно запомненное).
Герр доктор отчаянно зажмурился, стараясь прервать этот поток воспоминаний, что шли в обратном порядке и были готовы приблизиться к самому пугающему моменту его жизни. Одновременно он понял, что желание увидеть место его появления в Новом Свете, ничего общего с его собственными желаниями не имеет. Старик бросил ошеломленный взгляд на незнакомца, в его серых глазах без труда читались возмущение и укор. Мелькнула тревожная мысль: «Мало того, что мутант, так еще и маг!».

Рейф всё так же неподвижно сидел возле костра и не сводил глаз со старика, во взгляде которого теперь заскользили заласкавшие Бека настоящие человеческие эмоции. Сейчас рейф уже не столько интересовался воспоминаниями, сколько наслаждался чужими чувствами. Он обожал такие моменты. Казалось, что он ощущал даже запах гнева, ненависти, упрёка, страха, негодования, трепета, страсти точно так же как ощущает запах блюда утончённый гурман. Бек даже чуть сильнее вдохнул в себя воздух, и улыбнувшись, вновь углубился в созерцание струящихся воспоминаний человека. Они были похожи на тропинку, которая уводила его с этого места в другую часть леса, и явно приносили старику волнение. Рейф был уверен человек боится какой-то точки своих воспоминаний, возможно он даже желает их забыть, возможно он их и забудет, но не ранее чем Бек узнает о них. Рейфу просто необходимо было знать, где ещё есть люди на Эндоре, ведь питаться с нескольких пастбищ всегда удобнее. Бек чуть сконцентрировался, и уже через мгновение старика окутала галлюцинация - гнетущая, неприятная и склизкая как одеяло липнущий паутины. Она должна была внести тревогу, и наконец, вывернуть воспоминания наизнанку, заставить старика прекратить сопротивляться…