Неигровое творчество игроков

Расширенная информация об игровой Вселенной.
Puding
Активный участник
Сообщений: 1383
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22

Сообщение Puding » 10 сен 2010, 12:59

Так, ну в общем я ковырялся в фотошопе... Нет, на самом деле сначала мне нечем было заняться и я нарисовал на листке бумаги лисенка Тейлза.
Изображение




Потом подумал:"А фигли, попробую его в фотошопе раскрасить". Получилось сначало нечто вот такое:
Изображение




Потом снова подумал:"А фигли, поковыряюсь ка я с обьемом". Поковырялся. И вот что получилось:
Изображение
Вотъ. Говняненько конечно, но главное что мне нравится))

Ранкорн
Активный участник
Сообщений: 3622
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22

Сообщение Ранкорн » 10 сен 2010, 15:19

клево нарисовал. +1
You can find us in the BfG
We`ll destroying all night
Need an invite to your death
We aint got a real munch
You gonna have to link your fleet
Link it to me!
Link it to me!
Link it to me!!!

Альберт Вескер
~Ошибка природы~
Сообщений: 1554
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22

Сообщение Альберт Вескер » 11 сен 2010, 10:26

Молодец, классно лисёнка изобразил! +1

Кайл Дорнез
Активный участник
Сообщений: 1467
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22

Сообщение Кайл Дорнез » 27 сен 2010, 20:09

Моя домашка по социологии:
Тяжело быть беглецом в Нью-Ашере. Особенно, когда беглец пытается скрыться от всех мафиозных семей страны одновременно. Шон Кейдл сейчас вкушал все прелести подобного существования, найдя временное убежище в ветхом мотеле. На время он оторвался от особо назойливых его «фанатов», но даже сидя в клоповнике в трущобах, он не позволял себе расслабиться. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы закрыть глаза и забыться сном.  Солнце давно зашло за горизонт, дав звёздам место на небе, и молодой человек в третий раз проверил свои приготовления. Документы – на имя Симона Лавье, восемнадцати лет, были приготовлены еще на прошлой неделе. Хоть Шон и был независимым молодым человеком, его путешествие требовало совершеннолетия, ждать которого он не собирался.  Билеты на дирижабль до Нового Света – куплены не далее чем вчера днём. Пистолет – малокалиберный семизарядный револьвер «Рокот». Его придётся оставить, чтобы не напрягать охрану аэропорта. Сменная одежда и бельё – когда живёшь на бегу, привыкаешь не держать лишних вещей. Всё на месте, всё приготовлено чтобы максимально быстро покинуть номер. Если… нет, когда план исполнится, дирижабль «Алленби» доставит Шона в столицу Рейкантара – самого большого государства Нового Света. Конечно, там есть свои теневые структуры, но по крайней мере там нет настолько разросшейся мафии. А даже если бы и была, у Кейдла будет достаточно времени, прежде чем они узнают, чем так ценен Шон для их заокеанских коллег. Но небо становится еще чернее, и в конце концов парня сморил сон прямо за столом, где он пересчитывал свою наличность. Хотя, он и не собирался спать в той ошибке горничной, которую тут называли постелью.
Постельные клопы не могли достать его теперь, но от своих воспоминаний во сне не спрячешься. И утомлённое сознание было только радо напомнить ему, как он оказался в такой передряге. Шон всегда не любил видеть сны, и большей частью именно по этой причине. Последнее время, каждый из этих снов всё чаще и чаще попадал под определение «кошмар». Но сегодня всё начиналось спокойно и безобидно. Старый, родной дом в пригороде столицы. Как долго Шон там не был? Года два, может уже три. Но запах льняных простыней доносился до него, словно он ворочался в кровати, желая поспать подольше в воскресенье. Сцены неуловимо менялись, и вот Шон уже смотрел на свои руки, окутанные белыми искрами. Тот день навсегда изменил его жизнь – когда у молодых людей внезапно пробуждаются сверхъестественные силы, обычно не случается ничего хорошего. В Нью-Ашере, где любое проявление сверхчеловеческих возможностей подлежало немедленной регистрации и жесткому контролю, а изучение эзотерических энергий требовало прохождения нереального объема бюрократической волокиты, это обычно означало, что Шона ожидает тёплая белая камера на произвольной военной базе. И служба на благо родины, разумеется. Но был и другой выход. Каждый раз, когда что-то в государстве берётся под контроль, находится кто-то, кто попытается его обойти. Начиналось всё с подпольных «Центров Помощи», потом они стали называться «теневыми гильдиями», но всё всегда сводилось к одной сути – организация в тени, держала контроль и предоставляла «защиту». Такие люди пришли и к Шону однажды. Вежливые, в элегантных костюмах, с безупречными манерами. Четырнадцатилетнему парню во всех красках пояснили, что именно с ним сделают правительственные агенты, когда до него дойдёт очередь. Еще ему пообещали, что с ними он будет в полной безопасности и сможет использовать свою новую силу как заблограссудится. Возможно, он даже встретит людей, которые помогут ему развить её до новых пределов. Одного восхищенного взгляда было достаточно, чтобы понять, какой ответ даст мальчишка…
<span style="display: block; text-align: center">***</span>
Проснулся Шон от громкого звука снизу. Обычно такой звук издаёт голова клерка, когда её впечатывают в стойку. И это означало, что у него от силы полминуты на то, чтобы собрать свой скарб и сделать ноги. Но, разумеется, все пути отступления они уже перекрыли, иначе просто и быть не могло. Каждый раз всё происходит по одному и тому же сценарию – тёмные автомобили блокируют переулки, и в каждом из них по крайней мере по одному молодчику с автоматическим оружием. И группа захвата, которая сейчас будет стучать в дверь номера, всегда состоит как минимум из пяти-шести человек. Оставшееся время, Шон потратил на подготовку приветствия. Быстро отодвинуться к окну, подготовить чемодан и револьвер, смахнуть в карман деньги и документы. С громким треском, фанерная дверь слетела с петель и в номер запрыгнули крепкие люди с показательно выставленным оружием. Исходя из своего опыта, Кейдл на глаз определил их как полуавтоматические карабины «Секач» - запрещенные для владения частными лицами. Один, второй, третий, ухты, семь человек. Шон никогда не был снайпером и не питал иллюзий, насчет своих шансов с семью пулями против семидесяти. Но он и не собирался начинать перестрелку -  его первая попытка оставила ему шрам на икре и сильное нежелание повторять опыт. Дым и зеркала были предпочтительнее. Когда в номер следом за солдатами зашел тощий человек в тёмном костюме и котелке, сцена была уже готова. Молодой человек, сидел у окна, закинув ногу на ногу, делая вид, что совершенно не замечает стволы карабинов, уткнувшихся ему в колени. На лице мафиози появилась кривая усмешка, и он похлопал в ладоши.
- Просто прелестно, - произнёс он тонким голосом, - Люблю, когда птичка  не пытается вылететь из клетки.
Его рука нырнула за пазуху, и задержавшись на мгновение, вернулась с тонкой сигаретой. Закурив, он продолжил:
- Ты доставил нам немало проблем, Шон. Почему ты просто не можешь сесть и поговорить, как взрослый человек? Пойми, мы же не желаем тебе вреда…
- О, да, - вскинул руки Кейдл. Аккуратно, разумеется, чтобы не провоцировать лишних нервных движений у парней с пушками, - Разумеется, никто никогда не хочет навредить мне. Спасибо, я уже наслушался этих речей. Мы прекрасно знаем, что вам по-настоящему нужно, не так ли?
Мафиози осмотрелся, ища второй стул, и не найдя его разочарованно присел на край кровати.
- А, наконец-то я слышу от тебя разумные слова, - он с довольным видом затянулся и выпустил колечко дыма, - Будь же разумным и дальше.
Шон сделал ловящее движение пальцами, и выхватил из воздуха большую монету из золотистого металла – наиболее твёрдую валюту в этой части континента. Она со звоном упала на пол, и в пальцах парня появилась новая, и новая… пол постепенно покрывался желтыми дисками драгоценного металла.
- Хаха, неплохой фокус, мистер Кейдл, - посмеялся человек в котелке, - Но мы пришли не для того чтобы смотреть на фокусы…
- Нет? – парень удивлённо вздёрнул бровь, перекинув последнюю монету в пальцах, - Ну ладно…
Со звонким щелчком золотой дублон взлетел в воздух, и за ним последовали взгляды остальных членов группы захвата. Первейший приём престидижитатора – одной рукой заставить публику смотреть в сторону, пока вторая делает главный фокус. Шон любил это искусство, и последнее время ему пришлось практиковать его в экстремальных приложениях. И сейчас, пока глаза головорезов метнулись вверх, его ноги оттолкнулись от стула, бросая парня сквозь окно прямо на крышу черного кабриолета, на котором мафиози прикатили его брать. И тогда началось основное представление, когда машину затопил бело-золотистый свет…
<span style="display: block; text-align: center">***</span>
Каково жить в семье, где каждый второй имеет долю в торговле опиумом, а каждый третий контрабандой провозит технологические чудеса Нового Света? Два года назад Шон понял, что это просто потрясающе. Отличные костюмы, образование на дому с первоклассными преподавателями – жизнь казалась как никогда лёгкой и замечательной. Со стороны можно было подумать, что Неразо вовсе не являются самой влиятельной организованной преступной группировкой в городе. Но фактически, именно этот факт и позволял им роскошь быть «хорошими парнями» в этом бизнесе. Когда вы имеете больше всех «людей со способностями» «под своей защитой», конкурентам остаётся только кусать локти и сидеть в своих норах. Это были волшебные полтора года, с Шоном обращались как с настоящим золотым мальчиком. Однако всё приходит к концу. Прошло и это золотое время. Три второстепенных синдиката решили отложить свои разногласия, чтобы вывести из игры наиболее сильный элемент. Всё начиналось постепенно – захват опиумных курилен, перекупка поставщиков, несколько районных войн, чтобы распылить силы противника… А потом к загородному поместью Неразо подкатили полтора десятка автомобилей с крепкими парнями с автоматами и стационарными пулемётами.
За один вечер семья Неразо была сметена с карты города. Главная битва в поместье вылилась в миниатюрный конец света, когда в ход пошли… «экстраординарные» способности. Всё, что мог сделать Шон – сидеть тихо и сбежать при первой же возможности. Как можно дальше, никогда не останавливаясь, никогда не оглядываясь назад. Однако, это легко сказать – «сбежать от мафии». Но люди с «даром» являлись ценным ресурсом в подпольном мире. А определённые особенности дара Шона делали его ценным в совершенно особенном смысле. Так, в один совсем не прекрасный день, юный Шон Кейдл обнаружил, что он находится совершенно один в откровенно враждебном мире. Идти к родной семье? Исключено – теперь для них это смертный приговор. Обратиться к «друзьям» по другой семье? Три раза «ха». Те, кто выжили, уже были взяты  под крыло стервятников, разорвавших тело семьи Неразо, и уж разумеется с того света еще никто не возвращался. С исключением Неразо из общей картины, опции Шона сводились к двум неблагоприятным вариантам – быть посаженным в клетку мафией и делать им деньги, или быть посаженным в клетку правительством и делать им деньги. Ни один из них не удовлетворял его, так что всё сводилось к последнему, третьему варианту – научиться выживать одному.
<span style="display: block; text-align: center">***</span>
Побег из номера оставил Кейдла со звенящей головой, ссадинами и запахом пороха на руках. Бывало и хуже. Сейчас, он осознавал, что мог запросто сломать себе не только пару костей, но и шею, выпрыгивая со второго этажа. По крайней мере, ему очень повезло, когда в машине оказался только водитель. Когда остальные четыре трёхколёсных кабриолета пустились в погоню за ним, стало жарче. Когда к веселью присоединилась полиция, стало совсем жарко. Если бы Шон не цеплялся за руль, он бы вцепился в волосы – сегодня утром он получал вдвое больше внимания, чем хотелось. Мало того, что по нему стреляли как минимум девять карабинов, если полиция поймает его за вождением без прав, это добавит целый новый уровень к его проблемам. И ко всему прочему, денег на новые билеты у него не было, так что в повестку дня входило – оторваться от охотников, оторваться от полиции, привести себя в порядок и успеть на свой рейс. Конечно, можно было бы отложить план еще на несколько недель и подождать, пока «Алленби» вернётся, но тогда будут новые погони и новые охотники, и этот цикл будет повторяться вновь и вновь. Шанс был сейчас, и упустить его было равносильно полному поражению. И как бы Шон ни старался, он не находил ни одного варианта, который был бы безболезненным. Скрепя сердце, он придавил педаль газа, попытавшись скрыться из поля зрения преследователей. Это было не просто, ввиду полупустых улиц, но всё, что нужно было – лишь на мгновение разорвать визуальный контакт, чтобы успеть выпрыгнуть из кабины, пока никто не видит. Дорога вывела его к набережной канала, название которого он никогда не мог запомнить. Именно тогда, на повороте, он улучил свой шанс. Что-то хрустнуло в плече, и из глаз брызнули искры в обоих смыслах, в то время как машина поехала дальше на автопилоте, увлекая за собой погоню.
Переведя дыхание, Шон проковылял в переулок и ощупал плечо. Было больно, но похоже явного перелома удалось избежать. Сердце парня пыталось выскочить из глотки, намекая, что большую часть боли прилив адреналина отложил на потом. Ноги дрожали и хотели подкоситься и отдохнуть на таком мягком булыжном тротуаре, но усилием воли Кейдл заставил себя пройти пешком пару кварталов, пока не удостоверился, что погоня надёжно отстала. Только тогда он позволил себе найти мусорный бак и избавиться от револьвера, прежде чем подозвать такси. Оранжевый автомобиль подкатил на удивление быстро.
- Аэропорт Святой Виктории, - бросил Шон, откидываясь на мягком заднем сиденье.
- Триста, - бородатый таксист тронулся с места практически сразу же, не смущаясь потрепанным видом пассажира. Однако сам пассажир смутился суммой.
- Что?! Три-сколько? – на Шона это обрушилось как холодный душ, поскольку цена превышала его наличные фонды вдвое.
- Триста, - не поведя и усом повторил водитель, - Он на другом конце города.
- А… точно… - парень потёр лицо. Погоня выжала из него все соки, вместе с чувством направления. Он протянул руку вперёд и спросил, выловив из пучка искр золотую монету:
- Вы принимаете валюту?
<span style="display: block; text-align: center">***</span>
Веселее чем быть мафиози – только быть фокусником. Шон с самого детства любил карточные фокусы, но к настоящему искусству он прикоснулся только у семьи Неразо. Стоит отметить, что имея очень ограниченный контингент настоящих волшебников, Нью Ашер дал большой толчок для развития иллюзионизма. В конце концов, люди всегда хотят зрелищ.  И тогда, готовя доклад одному из своих репетиторов, Шон нашел в библиотеке поместья книгу, которая быстро переехала к нему под подушку. «Техническая Магия» за авторством Соломона Орландийского (в миру известного как Санни Уильямс). Это была толстая монография одного из самых известных иллюзионистов за последние пятьдесят лет, где он рассматривал основы построения представления, поведения мага и влияния его на публику. Разумеется, он и не думал раскрывать секреты своих былых представлений, но он использовал в качестве примеров простые незамысловатые фокусы, которые юный мафия-бой был только рад выучить и отточить до блеска. Люди, окружающие его, только усмехались, глядя, как он вылавливает из воздуха монетки, бормоча что-то про растрачиваемый потенциал. Но главное – это было весело. Предложи кто-нибудь Шону настоящий компендиум магических рун, он едва ли был так восторжен. Потому что та большая магия, которая стреляет огненными шарами и превращает воду в вино, всегда подчиняется каким-либо формулам или законам, ничем не отличаясь от любой другой науки. Но иллюзия – это искусство, искусство заставить людей видеть что-то, чего на  самом деле нет, и никогда не было. Даже несмотря на свой «дар», Шон всегда находил ироничным, что порой дым и зеркала могут творить настоящую магию.
Только благодаря этим знаниям Соломона, Кейдл смог пережить бойню, учинённую в поместье Неразо. Соломон Орландийский не давал прямых указаний на предмет того, как работал «Сундук Исчезновений», но исходя из контекста энтузиазм Шона породил нечто собранное на основе бельевого шкафа с двойной стенкой. Проблемой было правда то, что «исчезаемый» не мог выбраться наружу после того, как его запечатывало между настоящей задней панелью и фальшивой ввиду косого расположения петель на этой самой панели… Но когда за тобой вот-вот явятся три громилы с автоматами эти мелочи становятся тривиальными. Исчезнув из поместья таким образом, Кейдл просидел внутри более восьми часов, прежде чем решился выглянуть наружу. И то, что он увидел там, заставило его желать спрятаться обратно в тёмную безопасность шкафа…
<span style="display: block; text-align: center">***</span>
Аэропорт Святой Виктории был самым большим воздушным узлом в столице, и, как следствие, во всём Нью-Ашере. Это читалось буквально во всём – большие рогатые горгульи свирепо скалились с главных ворот, ни одну скамейку в зале ожидания не обошло внимание резчика по дереву, а охрана очень неодобрительно косилась на помятого молодого человека, которым представлялся им Шон. Однако он был слишком измучен, чтобы беспокоиться о том, что они о нём думают. До посадки оставалось еще два часа, поэтому можно было посидеть и полюбоваться на «Алленби» - колоссальный сигарообразный дирижабль, длиной в двести сорок пять метров, безмолвно висел у причальной мачты, готовясь принять своих пассажиров. Согласно рекламному буклету, на борту Шона ожидали не только комфорт и спокойствие, но и бары, клубная комната и даже ресторан. Что и говорить – этот воздушный корабль был одним из лучших произведений технологического гения. Кейдл поймал своё полупрозрачное отражение в стекле, через которое он любовался своим шансом улететь прочь. На него смотрел большеглазый блондин со ссадиной над левой бровью, пылью на куртке и брюках, больше напоминающий уличного драчуна, чем юного джентльмена, которому по карману полёт на «Алленби». С тихим вздохом, юноша поплёлся в уборную аэропорта, чтобы привести себя в некое подобие порядка.
Холодная вода придала лицу забытое с утра чувство свежести, однако когда Шон поднял голову от раковины, в зеркале было на два отражения больше, чем нужно. Сначала он подумал, что ударился головой сильнее, чем думал, но когда одно из отражений достало из-за пазухи маленький, но грозный пистолет, он понял, что еще ничего не кончилось.
- Думал ускользнуть не попрощавшись, Шон? – спросил Человек в Котелке гораздо более низким, чем утром, голосом, - Тц-тц-тц, нехорошо.
Безымянный бугай схватил Кейдла за плечи и прижал его к стене, пока мафиози деловито целился в него, продолжая отчитывать:
- Теперь, молодой человек, вы бросите свои игры, пойдёте с нами и будете делать для нас то, что вы умеете лучше всего, смекаете? Надеюсь ты не забыл, ради чего тебя так берегли твои любимые Неразо, так?
Волосы на голове Шона зашевелились от гнева.
- Мне не нужны напоминания, - сквозь зубы сказал он, - Хорошо.
- Что-что? – Человек в Котелке расплылся в лисьей улыбке, - Я не расслышал, Шон.
- Я сказал ХОРОШО, - прошипел Кейдл, начиная потрескивать, - Я сделаю это!
- Отлично! – Человек в Котелке счастливо рассмеялся и, убрав пистолет, захлопал в ладоши, - Вот видишь, как всё отлично может… а, что?
Его короткий возглас удивления потонул в яркой бело-желтой вспышке, которая заполнила всю уборную. Когда зрение вернулось к мафиози, Шон сидел перед ними на корточках, а его глаза и волосы испускали белые искры. И что-то очень тяжелое не давало им пошевелиться.
- Если бы вы знали, как вы мне надоели, - горько произнёс парень, глядя на распростёртых на полу головорезов, - Раз за разом, одна семья за другой, все хотят меня. И почему? Что, им мало людей, которые могут расколоть землю под ногами? Или тех, кто может заставить воздух  резать как нож? Но нет, им непременно нужен я, просто потому что мне повезло уметь создавать золото! Быстрый факт – плотность золота девятнадцать грамм на кубический сантиметр. Тот объем, что лежит сейчас на вас весит примерно двести тридцать килограммов. Забирайте его и оставьте меня в покое.
С этими словами он вышел из уборной, аккуратно закрыв за собой дверь. Посадку объявили уже через десять минут. Те минуты, что Шон стоял в очереди на таможню были по напряженности сопоставимы с утренними гонками по набережным. Темноволосая женщина за стойкой долго сличала фотографию в паспорте с лицом парня, и наконец произнесла слова, смывшие всю боль и усталость с его измученной души:
- Пожалуйста, проходите, мистер Симон Лавье.

Омега-Энвич
Активный участник
Сообщений: 1168
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22

Сообщение Омега-Энвич » 27 сен 2010, 22:04

Кайл! Даёшь полноценную повесть по Карнатару!

Аватар пользователя
Sven
underground master
Сообщений: 14452
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22
Откуда: Москва
Контактная информация:

Сообщение Sven » 12 окт 2010, 21:19

Банзай!
Как много в этом слове света
Во тьму упавшая комета,
Подарит мне блаженство, рай
И долог  час, мгновенен век
И не устанет человек,
Пред смертью истинной своей
Провозглашать Вселенной это слово.
Банзай!
Как много в этом слове Чести
И не податливости лести
И благородных Вихрей войн
И поглощающих огонь.
Банзай!
Блаженство, Честь и Пустота
Пусть процветает Красота
Отдали души на Рассвет
Живите Десять Тысяч Лет.
Банзай!

Алканфель
Активный участник
Сообщений: 2282
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22

Сообщение Алканфель » 19 окт 2010, 22:56

Навеяно Мёртвым легионом и линейкой Wraith the Oblivion. Посвящается всем посвященным, лол.
Я никогда не думал, что крик человека можно слышать на таком-то расстоянии. Прошло не менее получаса, а я все еще слышу ее муки. То ли мои уши предают меня, то ли все это место способствует как можно более справедливому распределению страдания – каждому по рылу, порцию на латной рукавице, на которой не успевает спечься кровь. Это рыло потом начальник взвода, обычно самый злобный легионер, сдирает голыми руками. В итоге мы имеем безликое тело, пытающееся добраться до лица невзирая на перебитые колени и руки в цепях, и собственно лицо, в чьих глазах навсегда запечатался террор, а во рту – крик боли и ужаса. Ценный трофей. После каждого рейда взвод забирает хотя бы одно и хранит в «визгливом сундуке». Это как звезды на фюзеляже. Подумать только, я смел питать к ней какие-то чувства. Теперь ее место в сундуке, и я даже знаю в каком именно.
После развала Союза умирающие деревни стали нормой. Все сколь-нибудь стоящие покинули загнивающие колхозы, и деревни, начиная самыми отдаленными и малыми, вымирали. Престарелые их обитатели, забытые даже собственными детьми, в отрыве от пышущих порочной жизнью городов, умирали один за другим, а их дома вместе с ними. И так они оказывались здесь. Чертовски удобно, учитывая насколько редка сколь-нибудь качественная древесина в теневых землях. И если команда жнецов-дровосеков Стигии не пребывала на место из ближайшего некрополя, чтобы скормить переродившуюся в смерти деревню топкам железной армады Бессолнечного моря или, в наилучшем случае, пустить на мебель, то у дюжины призраков появляется бесплатное жилье.
Кстати, лично я предпочитаю мебель, которая при жизни не была кем-то, кого Стигия сочла бесполезным – дизайнером,  например.  Тысячелетние владыки смерти не признают ничего, кроме доведенных до гротеска образов былой жизни,  так что самодеятельность не приветствуется. Так или иначе, не люблю, когда моя мебель думает и имеет остаток вечности для жалости к себе, бессильной. Напоминает о бесчисленных миллионах окончивших вечность так же. Например, десятке в моем кармане.
Такова жизнь здесь, в мире мертвецов. Если тебя признали бесполезным – причем для этого вовсе необязательно быть бесполезным – то тебя переработают во что-то полезное. Наибольшим спросом пользуются мебель и оружие. И, конечно, всегда важна валюта.
Те, кому не нравится подобный порядок вещей, зовутся ренегатами.  Подавляющее большинство за какие-либо идеи о свободе и равенстве кончают быстрее и мучительнее, чем любой стигиец, но немногим – вроде меня – удается выбить себе несколько месяцев, а то и лет, жизни свободной от бездушной тирании владык смерти. Как правило, до первого набега спектров либо изменения маршрутов патрулей легионеров.
Мое происхождение купило нашей группе год жизни. Но все кончается, рано или поздно. Не мертвецу ли это знать? А еще здесь никто никому ничего не прощает. Так что конец практически всегда мучителен, и порою весьма длителен.
В нашей группе из 17 ренегатов 9 мужчин и 2 женщины могли сражаться. Но только один – бывший полицейский – делал это сколь-нибудь толково.  Остальные – четверо детей и двое инвалидов – могли лишь радоваться тому, что их не переплавили в кирпичи для дачи местного маршала и не утащили спектры.  А вообще, лучшим бойцом здесь был я. Но, как недавно оказалось, и первым трусом. Мой дружок подсказал об этом.
«Это был единственный способ избежать мучений худших, чем плен у фашни,» - нашептывает мне он на пепелище. – «Ты жив и доволен. Более того, тебя не раскрыли – всегда можно прибиться к новой группе. А затесавшись в доверие к центуриону – и карту патрулей».
Он всегда такой услужливый. Никто, даже Тень, не хочет отправляться в кузни. А дети отправились. Васька, Мишка, Тимоша и Егорка. Ни одному из них не исполнилось и двенадцати, как они, сельские дети, сгорели вместе с родителями еще в начале двадцатого века, но не покидали былого дома в течение десятилетий. Причем они пришли сюда без родителей. Это даже не свежее мясо, а просто фуршет какой-то для жнецов и спектров. Если бы не мы, их бы переплавили или замучили, рано или поздно. Если бы не я…
Слыша краем уха довольное повизгивание Тени, я снимаю с пояса кошель. 10 оболов. Валюта нашего мира. 1 обол всегда равен одной душе, чтобы избежать инфляции. Одной душе настолько бесполезной, что она оказалась негодна даже для факела или табуретки.  Зато в большом количестве из них можно выковать что-то полезное. А еще обол, если хорошо постараться, можно перекусить надвое, если надо выдать сдачу – он довольно мягкий. Как и все люди.
Дрожащими пальцами я достаю монету из кошеля. Диск бледно-телесного цвета, с насечкой STYX (STYGIA не вмещалось – слишком уж грубым инструментов орудовал чеканщик) на реверсе и кривым черепом на аверсе. Если бы я хоть раз вспотел за все 50 лет не-жизни, то сейчас. Слишком ослабленный проигранной битвой Тени и предательством товарищей, я и не заметил, как незримый дирижер руководил оркестром страхов, прямо в процессе представления добавляя новые инструменты моими же руками.
Я подношу монетку к уху. Она едва слышно постанывает. А где-то относительно неподалеку, в некрополе Брянск, один из сельских детей истово визжит, когда щипцы кузнеца-стигийца, зацепив мальца за кости груди, перемещают его прямо в пламя кузни.  Подержав несколько секунд бесполезный мусор над огнем, его перемещают на наковальню, на которую подмастерье уже уложил форму. Кувалда опускается на маленького призрака, сминая светловолосую головушку в блин. Перекладываем тело, новые удары… и так пока малолетка целиком не вместится в издевательски-маленькую форму для обола. Теперь крики жертвы совсем не слышны. Однажды он свыкнется с болью целого тела, смятого двумя дюжинами ударов в монету, и сможет только стонать.
10 минут работы, много визга жертвы и уханья кузнецов – и монетка готова. Одна из четырех за сегодня.
Я даже на Великой Отечественной так быстро не бегал. Не от фашистов. Не от спектров. Не от совершенно тронувшихся еретиков. От монет, которые я носил с собой десятки лет. С 45-ого и по самый 97-й, и только сегодня я понял, чем… кем расплачивался за призрачные блага.  Моя Тень забавляется. Он считает, что это даже веселее, смеет он предположить, чем набитый битком  туристами автобус, на полном ходу гонящий к обрыву.
Я не могу вернуться в Стигию. Никогда больше. Более того, я не смею примкнуть к какой-либо общине ренегатов. Да вообще ни к кому. Я же трус и предатель…
Тень что-то лепечет о нигилах, но я не слушаю. Я бегу по иссохшему лесу прочь от места едкого позора. И куда я прибываю? По выцветшим небесам ползет змея дыма ближайшего некрополя. Дыма кузниц душ.
Паскуда. Мразь. Сукин сын. Я и не заметил, как он вывел меня напрямик к кузням. Подлец заранее продумал путь бегства, знал что я в припадке и не подумаю выбирать определенный маршрут, потому он осторожно, чтобы я не заметил, направил мои стопы. Основой его стратегии для сведения меня с ума явно является принцип «не расслабляться».  Мой злой двойник дьявольски успешен.
Только сейчас я понял, что крик смолк. Значит, она нашла свое место в «визгливом сундуке». Взвод отправился на перекур. Очередная банда ренегатов вскрыта и обезврежена. Я провел замечательное воскресенье, не дотянув недели до годовщины свободной жизни.
«Я не обещаю что-либо исправить. Но я могу придать чуточку смысла твоему в высшей степени печальному бытию.  Это так просто! Сейчас мои друзья все объяснят».
Я опоздал на секунду. Закрыть пасть непослушными руками, пока не заноют зубы и не выйдет кровавая пена. Опоздал на секунду. Внутренний враг, сегодня такой необычайно активный, все же позвал «друзей» на помощь. Думать даже хочу, кем они могут быть…
Они и здесь мне помогли. Сплющенное червеобразное псевдоподобие человеческой головы, с сочащимися зловонным ихором намеками на глаза и нос, зато с жадно распахнутой круглой пастью, где зубов больше, чем китайцев на свете,  возникло из зарослей жухлой травы у меня под правой ногой и вцепилось в сапог. Когда я смог выбиться, готовый уже зубами отгрызть пятку и на трех конечностях уползти прочь, явился весь кагал тварей гораздо более мерзких, чем трупный червь-переросток. И бежать, на этот раз, было некуда.
Словно наперекор Тени, я проявил безумную храбрость перед лицом неминуемой мучительной кончины.  Никогда не думал, что одной слепой яростью, без громыхающего стального доспеха легионера и острого как бритва клинка, да десятка товарищей за спиной, могу свалить аж спектра. Спектры, видимо, тоже.  Потому они с интересом наблюдали, как я сбивал кулаки об лоснящуюся желчью и трупными жидкостями голову их собрата.  Когда костяшек на обеих руках не стало, а спектр перестал рычать и колоть меня кривыми гвоздями, которые были у него вместо кончиков пальцев, я вырвал ему челюсть и набросился на следующего. Но я не Самсон, а спектры – не мальчики для битья. В ту же секунду челюсть, усеянную осколками зубов, мне вогнали в лоб. А потом просто добили ногами, пока я не мог только стонать так же тихо, как оболы. Тогда-то и началось долгожданное для спектров веселье.
Я ожидал чего угодно. Когда я еще был легионером, я видывал икебаны из призраков, перекрученных самым невообразимым способом, когда мы ловили «садовника ада». Когда мы выкуривали секту поклонников Забвения,  я видел ангела, перьями которого были осколки костей, одеяниями – выбеленная человеческая кожа, оружием – каркающий лук с тетивой перекрученных, еще бьющихся вен, а нимбом – золотой диск с прибитыми на него сорванными лицами, вечно исторгающими крик боли, испущенный когда еретики «обрабатывали» новопосвященного. Я видал пациентов Ломокостина, как прозвали этого падшего эскулапа у меня в легионе, и не знал раньше, что в человеческое тело можно воткнуть так много разнообразных медицинских принадлежностей и носить его на плече вместо сумки инструментов, а его пациентов мне не хватило духу осмотреть. Я видел призраков, месяцами копченых и вареных заживо бешеным машинистом  сорок четвертого экспресса, который однажды заехал в нигиль, а выехал оттуда с новой командой, но прежними пассажирами. Я видывал призраков, которых спектры долгие ночи держали в чанах с потрохами их чуть менее удачливых товарищей, а всех высунувшихся хоть на мгновение раньше разрешения вылавливали и насиловали вдесятером, прежде чем сбросить обратно на два раза больший срок.  Спектры могли сделать это с любым, абсолютно любым призраком, будь то совершенно безжалостный тысячелетний воитель-анакреон или соплежуй, сбитый в 16 лет машиной. Только потому, что для них это забавно.
Но так уж получилось, что анакреоны безвылазно торчат в цитаделях, под охраной тысяч легионеров, а то и рассекают Стикс на дредноуте, который один залпом сносит город, а неудачники, вроде меня, познают всю прелесть посмертного бытия.
Меня отпустили. То есть, побили ногами и… ничего не сделали, хотя я едва не убил одного их них.  Даже потрудились вынуть вырванную челюсть из моей головы и убрать волосы с зияющей раны. Любой нормальный призрак, на моем месте, радовался бы так, словно ему вручили билет в настоящий Рай, а не извращенные подделки которые, как мне говорили, скрываются за туманами Бессолнечного моря. Мне хватило сил лишь чтобы жрать горькую траву, бить себя в припадке да лить слезы, впервые за пятьдесят лет. Никогда ранее я не чувствовал себя настолько бессильным, беспомощным ничтожеством, на которого, здесь уж того, всем почхать. Кроме спектров, которые будут искренне рады подарить мне вечность безумного страдания – они настолько добры, что готовы безвозмездно научить всех любить Забвение и боль, ведь в этих землях мертвых ничего иного не найти. Почему же тогда не воспринимать все налегке, к чему лишние переживания? Человек приспосабливается ко всему и находит радость где угодно. И его не волнует, что он начинает выглядеть как типичный обитатель ада, а даже забавляет.
Не хочу никуда идти. Что-либо делать. Будь что будет, пускай даже ватага спектров и их буйные игрища. Мне все равно. Я устал.
Бездна новорожденного нигиля оказалась на удивление приятной.
Бессолнечное море. Океан под сенью вечной ночи без звезд, изредка нарушаемый бесплодными скалами. На одном таком острове стоит безумно огромный, настолько высокий, что кажется будто он касается кромки ночного купола, город Стигия, столица всего проклятого царства призраков. А вокруг гнезда суетятся  стальные осы – корабли. Один такой плыл вдалеке от меня. Черт его знает, какого класса – никогда не разбирался в морском деле. Назвали корабль «Бисмарк Младший», а ростры – пятеро ренегаток или еретичек, которых цепями закрепили на носу корабля, да содрали кожу, чтобы не забывали орать все время, развлекая матросов и ужасая всех менее отмороженных, чем стигийцы – свидетельствовали о том, что кораблем руководил шишка средней важности. Маршал, видимо.
Корабль наводил орудия. На меня. Чертовые корабельные орудия, дула которых размерами больше меня самого. Оглушительный выстрел, поднимающий волны на тихой глади моря и на несколько секунд лишающий меня слуха.
Подумать только, в бреду я подумал, что он действительно метил в меня.
Второй залп. После которого корабль отплывает прочь, и только заунывные стенания ростров напоминали о том, что стигийцы кого-то покарали. Или просто провели учения, разрушив случайное поселение, не отмеченное на имперских картах. А еще они напомнили мне о ней, о жгучем позоре, и о банде спектров.
Я знал, что не захлебнусь. Я знал, что на дно выползают твари из Лабиринта, по сравнению с которыми наихудший виданный мною ранее спектр покажется милым младенцем.  Но я был решительно настроен завершить этот кошмар хоть как-нибудь. Медленно я пополз в пахнущие кровью и дерьмом волны. Мой крабий путь пресек удар веслом по запястьям, слегка раздробивший мне кости.
У меня не нашлось сил и желания кричать от боли или удивляться. Даже когда неизвестный с веслом схватил меня за ноги и потащил по пахнущему пеплом колючему песку прочь от моря.  Меня перевернули, оперев на камень, чтобы я мог увидеть своего нового мучителя – существо неясного пола и возраста, скрытое грязно-коричневым балахоном и ржавой маской. На маске высекли радость настолько гротескную что, не будь мои запястья раздроблены, я бы бил и бил ее, пока превращу маску вновь  в плошку стигийского железа.
Мучитель, или спаситель, отошел, предоставив мне апатично рассматривать картину острова, снесенного канонадой стигийского корабля. Судя по ряду уцелевших обломков, там было поселение с маяком… или какой-то иной башней. В общем и целом, лишь груды обломков да основание башни остались напоминанием о кем-то, кто пожелали жить не по законам Стигии.
Опять. Вновь одно и то же.  С той лишь разницей, что к нам пришло лишь  пятеро легионеров с мечами и копьями, а не пять сотен матросов на тысяче локтей металла и пушек. Если бы я только не бросил меч и не дал деру, на ходу срывая опостылевшую маску легионера, мы действительно могли бы уцелеть  и найти новое пристанище. Я знал всех пятерых – недавно принятые щенки, алкающие свежего мяса пополам с молоком. Я мог перебить их в одиночку, хотя хватило бы и пары – остальная троица, увидав с кем имеет дело, немедля дала бы деру. Почему же?
Я бежал не от них. Я пытался, в безумной панике, убежать от всей призрачной реальности, что мучила меня последние пятьдесят бессонных лет.  Так уж получилось, что Тень показал мне краткую выдержку моей не-жизни в наиболее подходящий момент.
Ради чего мы здесь? Почему так важно избегать  Забвения, скрываться от орд спектров? Чтобы избежать боли? А что здесь не боль? Жалкая отсрочка, построенная на рабском труде, а то и переработке других? Спектры такие же моральные уроды, как и все мы, как и все наше общество.  Всего лишь их моральное уродство проявляется физически, а еще они не прикрываются «борьбой с Забвением» и «поддержанием законности и порядка» чтобы причинять боль себе и другим. Им просто нравится сам процесс и, в отличие от стигийцев, они презирают маски.
Словно угадав мои мысли, возвращается лодочник в маске. И снимает маску, демонстрируя мне красивое женское лицо. Когда-то красивое, пока оспа не облагородило его сотней рубцов, и не лишила лодочницу зрения. Если бы я поел хоть раз,  я б проблевался от подобного зрелища, но явно успел забыть, зачем мне был нужен желудок.
Интересно, она из поселения, уничтоженного стигийцами? Впрочем, уже безынтересно…
- Четыреста и двадцать семь лет, - сказала она хриплым голосом.
Я не счел нужным что-то спрашивать.  Зачем? Мне действительно все равно.
- За четыре века моей не-жизни я видела падение тринадцати городов.  Тогда еще стальные монстры не бороздили Бессолнечное море, и стигийцы являлись во всеоружии на каравеллах и галеонах, а позже на фрегатах, с канатами из человеческого волоса и парусиной из людской же кожи. А как иначе, если Господь предусмотрел это место таким образом, что в нем нет ничего, кроме стигийской стали, чахлых деревьев, тусклого камня и людей, чтобы делать инструменты?
Еретичка. Тщедушные остатки христианина во мне возникли в последний раз:
- Бог не мог предусмотреть такой мир. Это место даже на ад не похоже.  И никто не может отсюда вырваться – только вниз, в полное Забвение… и всем все равно, кем ты был при жизни, чудовищем или праведником.
- Мы потеряли Бога в себе, потому мы здесь. Не он нас бросил, а мы его. И он подвергает нас испытанию. Испытанию, суть которого – взирать на все мерзкое и греховное, что породили человек и Дьявол.  На мир пустых гнева и уныния. Мир боли, которую мы ради причинять и рады получать.  Пережить, узреть все худшее в себе и отказаться от него, перенести все тяготы, чтобы остаться человеком и вернуться к Нему.
- Что заставляет тебя стремиться к тому, кто обрек тебя на подобное? Благодаря кому есть болезнь, которая свела тебя в могилу в саване чумной коросты?
- Вера.
- Вера запрещена в Стигии уже почти полтысячи лет. Потому, что она бесполезна. Хотя нет, Блистательные использовали ее, заманивая в «раи» когорты ротозеев, да так успешно, что наш…  стигийской флот до сих пор не может все уничтожить…
- Иногда уста Дьявола изрекают речи слаще речей любого ангела.
- Да пошли вы все…
- Ты сдался.
- О да! Надо быть гением, чтобы это понять.
- … Окончательно. Жаль, что я не могу ничего сделать.
Еретичка вновь одела маску и медленно пошла прочь. Мне запомнились лишь обрывки ее слов. Что врата рая откроются лишь упорным в желании очиститься от греха. Что-то про испытания Иова.
Еретики, какой бред…  Пускай катится в свой иллюзорный рай. Еретики с их Трансцедентностью. Завлекать сладкой ложью призраков в секты, чтобы однажды легионеры их перебили всех как одного. Или, того хуже, основателя секты подменят…или он станет… спектром, и начнется потеха.
Потеха.
«Я же говорил, что тебе понравится. А ты мне не верил! Кто всегда был прав, а?»
«Ты».
«О да!»
Мои друзья возвращаются. Даже тот, которому я вырвал челюсть. Даже тот, кому я разбил безглазое лицо кованым сапогом. Они рады. Искренне рады. А я рад им, сливаясь в братском поцелуе с каждым, с благодарностью принимая их гнилые соки и лобзая искаженные Забвением морды. Тот, кому я вырвал челюсть, обошелся поцелуем в лоб.
- Обещаю, друг, я достану тебе новую.
Тот не мог сказать ответ по очевидным причинам, потому ответил лишь кивком и похлопыванием меня по плечу.
Я шумно втягиваю воздух.  Да, едва-едва ощутимый запах мертвой кожи и верблюжьего волоса… откуда я знаю, как пахнет верблюд, и что балахон свит из его волоса?  Не знаю и знать не желаю. Мой хобот еще сильнее втягивает воздух, и я все более отчетливо представляю куда пошла еретичка и насколько она далеко. Венчик усиков на кончике хоботка подрагиванием выражал мое нетерпение. Как и нетерпение моих друзей. Расщепившийся натрое язык облизал мои заострившиеся зубы, а мои бледные когти впились в ладони.
- Скорее, братья названые. Она заблудилась. Мы, как настоящие корифеи, обязаны показать ей правильную дорогу, разве нет? Пора за работу, любимые. В Забвении отдохнем.

Kestrel
Активный участник
Сообщений: 3552
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22

Сообщение Kestrel » 21 окт 2010, 18:11

Кум, ты великолепен (как всегда). Это... это очень здорово! *нет слов, одни эмоции*. Вот что значит фантазия и мастерское владение словом. Я тебе ведь говорила, что ты - прирожденный писатель) +1
<del>Кстати, что за намеки на бесполезных дизайнеров?!</del>

Алканфель
Активный участник
Сообщений: 2282
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22

Сообщение Алканфель » 21 окт 2010, 18:16

Кстати, что за намеки на бесполезных дизайнеров?!
Это шутка для понимающих. Впрочем, ящитаю, дизайнеры владыкам смерти нафиг не сдались. Так что либо решительная переподготовка в художника (кровью и углем, ня), либо кузницы душ.
Хотя, как неоднократно упоминается в корбуке, совершенно необязательно быть бесполезным чтобы стать рабом или табуреткой. Уж как повезет. А везет немногим.

Kestrel
Активный участник
Сообщений: 3552
Зарегистрирован: 26 дек 2010, 12:22

Сообщение Kestrel » 05 ноя 2010, 15:59

Дизигнера снова ударило по голове дубиной творчества.
Собственно, здесь представлены работы, которые я успела сделать за два месяца в универе =).
Абстракционизм:
http://savepic.net/70728.jpg
Просто пейзажик:
http://savepic.net/128075.jpg
Наше с Дашкой совместное творчество (от нефиг делать):
http://savepic.net/123979.jpg
http://savepic.net/121931.jpg
Рисование музыки в трех вариантах:
1. Китайская национальная музыка.
http://savepic.net/87113.jpg
http://savepic.net/88137.jpg
http://savepic.net/86089.jpg
2. Что-то среднее между джазом и классикой.
http://savepic.net/118856.jpg
http://savepic.net/71753.jpg
http://savepic.net/126024.jpg
И немного абстракций (все это вырезано из черной бумаги и наклеено на лист формата А5):
http://savepic.net/109640.jpg
http://savepic.net/67656.jpg
http://savepic.net/119880.jpg
http://savepic.net/102472.jpg
http://savepic.net/83016.jpg
http://savepic.net/75848.jpg
Компьютерная графика. Города:
http://savepic.net/101451.jpg
Эскизы городов:
http://savepic.net/104523.jpg
http://savepic.net/103499.jpg


Вернуться в «Частная Библиотека»

Кто сейчас на форуме

Количество пользователей, которые сейчас просматривают этот форум: нет зарегистрированных пользователей и 6 гостей